За всеми зайцами
Шрифт:
Туфли немилосердно жали, и, поймав такси, я тут же скинула их, боже, какое счастье. Таксист поглядел в зеркальце и спросил: – А деньги у тебя есть? Я заверила его в своей кредитоспособности и велела ехать прямо к Роуэнам. Луиза кинулась обниматься со слезами на глазах:
– Даша, ты откуда? В таком виде, босиком!
Я замахала руками:
– Заплати лучше за такси.
Луиза расплатилась с шофером, и тут мы сообразили, что стихийно перешли на "ты".
– Луиза, дай мне что-нибудь из своих вещей и какие-нибудь туфли.
Через некоторое время,
Несколько недель, прошедших после нашей последней встречи, были для нее кошмаром. Отец практически не давал денег, а муж перестал с ней разговаривать. Каролину привезли из психиатрической клиники домой, но она лежала в постели и требовала постоянного внимания. Бедная Луиза разрывалась между тремя эгоистичными родственниками, стараясь всем угодить. Но, очевидно, это плохо ей удавалось, так как сегодня утром отец ехидно сообщил, что едет к нотариусу изменить завещание. Но до конторы он так и не доехал, благополучно свалившись на рельсы метро.
– Это ужасно, – всхлипывала Луиза, – но мне его совершенно не жаль. Более того, страшно рада, что он не успел изменить завещание и я сумею получить деньги. Тело сейчас в полицейском морге, Пьер опознал то, что осталось. А когда полицейские сообщили маме, та хлопнулась в обморок, и доктор подозревает, что ее нервы не выдержат еще и этого испытания. И вообще, у нас тут полно всяких странностей. Я навострила уши:
– А что такое?
– Кто-то регулярно обшаривает дом. Сначала перевернули письменный стол у отца, потом обыскали секретер и ничего не взяли. И вообще, этот любопытный – ужасный идиот, Представляешь, он высыпал всю овсянку и зачем-то вывалил джем из банки. Какие-то дурацкие действия. И ведь у нас практически никого не бывает из посторонних. Может, это мама окончательно сошла с ума и безобразничает?
Я вспомнила испорченное варенье, паштет и призадумалась. Нет, это не Каролина.
ГЛАВА 19
Домашние возмущались моим побегом из больницы. Разъярилась даже тихая Оля:
– Как ты могла так поступить, мне совершенно нельзя волноваться, и без того тошнит целый день! Ну зачем удрала, не долечившись?
– Во-первых, там на завтрак дают обезжиренный йогурт, а на обед суп из шпината, во-вторых, нет телевизора и вообще скучища.
Оля передернула плечами:
– Суп из шпината всегда напоминал мне суп из тряпки. Ох, и достанется же тебе от Жоржа!
Комиссар не заставил себя ждать:
– Больница может подать в суд за кражу.
– Бог мой, пошлю им чек за это рубище.
– Не забудь о ведре и швабре!
– Но я же оставила их на ступеньках. Жорж развел руками:
– Ты оставила, а кто-то утащил.
И он долго читал лекцию о безобразном поведении. Тут, к несчастью, прибыла Оксана. Не прошло и пяти минут, как они нашли с комиссаром общий язык и запретили мне
– Сотрясение мозга, – вещала подруга, – чревато серьезными осложнениями: головными болями и…
– Ну, это только в том случае, когда в голове есть мозг, – вздохнул Аркадий.
– А еще, – не сдавалась Оксанка, – очень важна диета. Что-нибудь легкое, не жирное и не острое.
– Суп из шпината, – предложила Оля.
– Да, – обрадовалась эскулапша, – чудесно! Шпинат чрезвычайно богат витаминами. Исключите шоколад, мороженое, алкоголь, сигареты.
На следующий день, после обеда, я лежала в кровати и читала любимую Агату Кристи. Дверь тихонько приоткрылась, и я быстро сунула детектив под одеяло. В комнату робко вошел питбуль.
– Бандюша, мальчишка, иди сюда.
Собака с готовностью вскочила на кровать и прижалась ко мне гладким боком. Я вытащила "Убийства Роджера Экройда" и продолжила чтение. Дверь снова скрипнула, не отрывая глаз от книги, я проговорила: – Входи, Снап.
Но это была Маня.
– Ага, читаешь, а Оксана запретила. Но я никому не скажу, если поможешь мне! Жертва посмотрела на шантажистку:
– Чего тебе надо?
– Мамулечка, у меня доклад о ретророманском языке.
– Ну ладно, пойдем к тебе, может, я еще не все забыла.
Мы отправились в Марусину комнату. Там царил жуткий беспорядок. В кресле валялись джинсы, кофты и блузки. На письменном столе громоздились горы книг и тетрадей. Вокруг кровати были разбросаны аудио – и видеокассеты, на ковре, там и сям, виднелись кучки хлама: расческа, флакон "Амбрэ Солэр", пульт от телевизора, клубок со спицами.
– Маня, – искренне возмутилась я, – ну и свинство!
– Мулечка, – затрещала девочка, – совершенно нет времени. Столько уроков задают, а еще мы с Денькой записались на курсы в ветеринарной академии, там так интересно! Подожди, сейчас покажу тебе схему пищеварительного тракта собаки.
И она понеслась к книжным полкам. Раздался противный чавкающий звук. Это мой слоненок не заметил на полу открытый флакон с "Амбрэ Солэр" и со всего размаху наступил на него. Жирная белая струя крема выплюнулась прямо на ковер. Маня всплеснула руками:
– Я нечаянно.
– За нечаянно бьют отчаянно. Машка подобрала бутылочку, потрясла:
– Ну, все вылилось. А что там тарахтит?
Я взяла у нее флакон и тоже потрясла:
– Не знаю, наверное, такие шарики, которые кладут в лак для ногтей, чтобы не густел.
– Зачем, зачем кладут?
– Ну, взбалтываешь пузырек с лаком, шарики тоже болтаются и перемешивают лак, наверное, и в крем такие кладут.
– Никогда их не видела.
– Да ладно, надо здесь чуть-чуть прибрать, а то Софи будет недовольна. И я попыталась собрать крем с пола.
– Нет, хочу посмотреть на эти шарики, – решительно заявила Маруся и принялась кромсать несчастный флакон ножницами.
Все-таки в Машке иногда просыпался пятилетний ребенок. Я вздохнула и стала вешать в шкаф вещи.