За закрытыми дверями. Вы бы мне поверили?

Лазарева Полина

Уже под лёгким дождём возвращались мы на свою поляну...

Семнадцатого числа я встала без двадцати минут шесть и отправилась умываться-одеваться-краситься. Через двадцать минут встали родители.

Мы уже были собраны, но нужно было одеться, собрать мелочи, поесть. Около семи утра мы вышли из отеля, такси на "площади" не было, и нам пришлось двинуться пешком. Однако уже через двадцать метров мы сели в машину и ехали за лагерь к началу тропы. Мы решили идти через Есенги, а не с поляны Нарзанов - там не так круто. Первые часа полтора тропа идёт по лесу вдоль реки, потом выходишь в долину, где открывается вид на горы и дальние ущелья. Там мы шли уже медленнее, он сильно обогнал меня, мама сильно отставала - я была примерно между ними, но часто останавливаясь, чтобы сделать снимки, дождалась маму и дальше постоянно делала паузы, чтобы не терять её надолго из виду. Спустя три часа и сорок минут с начала выхода мы дошли до блокпоста и нам пришлось развернуться, так как документов у нас не было. За полтора часа мы с ним быстро спустились обратно, мама пришла ещё минут через двадцать. Прогулка была приятной, там чудесные виды, но нагруженные рюкзаками мы всё же устали за эти пять часов.

Он хотел вечером подняться через поляну Нарзанов, но у меня уже не было совершенно никаких сил, тем более, для более крутого подъёма. Мама и вовсе сказала, что ей хватило сполна нашей прогулки.

Следующим утром мы, не торопясь, поднялись, сходили

позавтракать, собрали вещи: у него рюкзак весил киллграмм пятнадцать, у меня - всего шесть - на этот раз мы шли налегке. Ну, в смысле, я шла налегке, даже рюкзак переменила на обычный маленький рюкзачок. Опять-таки на такси мы доехали до поляны, зашли перекусить перед выходом, а затем все вместе пошли к тропе вдоль речки по камням. Я шла первой и прошла начало тропы, так как её даже и заметить трудно - вернувшись, я согнулась в три погибели, чтобы пройти под ветками. Мама шла с нами недолго, через двадцать минут она вернула мне мой рюкзак, и дальше мы двинулись вдвоём. Тропа там намного круче и уже, хотя тоже идёт по лесу. Часто приходилось карабкаться по камням, придерживаться за стволы деревьев. Минут через двадцать мы встретили пограничников, получив объяснения, докуда можно идти, под крапающий дождик мы пошли дальше. Я шла впереди, ведь мне было легко. Несколько раз я чуть не соскользнула по размокшей земле. Начался ливень, я промокла насквозь, встав через некоторое время под неплотной кроной деревьев, я быстро начала доставать из рюкзака накидку для него же, мне вроде бы уже было поздно. Он подошёл к этому времени ко мне, помог нацепить. Мы двинулись дальше, вскоре выйдя из леса. После небольшой паузы мы двинулись по камням вдоль речки в поисках удобного места для ночёвки. Через несколько минут мы уже были на том же месте, где десять лет назад организовывали ночёвку. Дальше всё как обычно: поставили палатку, переоделись, разобрали вещи, стали готовить еду. Я выглядела странновато: на мне были промокшие ботинки, термоштаны, большая футболка, большушая тёплая флисовая кофта, тёплая повязка на голову на шее и чёрная несуразная шапка на самой голове, из под которой торчали волосы. Уже был вечер, подъём здесь занял у нас почти три часа неспешной ходьбы, вышли мы в два.

Я сделала много снимков этого потрясающего места. Потом он ушёл проведать тропу, а я осталась наедине с нашим местом и своей музыкой. Было так тепло, так спокойно и хорошо. Я думала о том, каким чертовски счастливым можно быть этих в чёртовых горах. А ещё о том, что безумно хотелось бы разделить эти чувства с кем-то, кто мог бы это понять и оценить, хотелось бы разделить это с Таней. У меня слёзы наворачивались от всех эмоций, переполнявших меня, мне давно не было так уютно.

Когда он вернулся, мы выпили чаю и отправились спать. Но вышло не очень: началась гроза. Пошёл сильный дождь, на фоне шумела горная река, сверкали молнии. Забыв на какое-то время о тенте, я не могла понять, что производило звук, похожий на шаги, мне уже казалось, что это пограничники.

Утром мы поднялись в пять часов, в течение часа мы собрались, поели, однлись, взяли ледорубы и отправились по тропе. Шли долго, идти по камням было, безусловно, неудобно. Он взял мой маленький рюкзак со снаряжением и ветровками, а у меня был только лишь ледоруб в руке.

Мы шли довольно долго, неудачно перешли речку, выйдя на неустойчивый берег и едва не сползя с грязью обратно в воду. Через час с лишним после выхода мы вновь перешли речку, обходя ледник и подбираясь к скальной части. Если честно, с тех пор как я писала это сразу по приезду прошло уже более десяти дней, поэтому я не буду расписывать эту часть подробно. Идти, постоянно опираясь на ледоруб и спотыкаясь, идти по сплошной череде "живых"и "неживых" - то есть, подвижных и устойчивых, камней было и непросто и неприятно. Но там выбора особо нет. Уж не помню, сколько времени мы поднимались, кое-где пришлось даже пролезть (полметра, но всё же), а потом опять начался дождь, послышался гром и молнии вдалеке. Не дойдя тридцать-сорок метров до перемычки (с которой открывается вид на нашу поляну и которая уже непосредственно встречает на подходе к Когутаю), мы развернулись, чему я содействовала. Нам пришлось одеть куртки, я натянула пояс, а он прикрепил к нему верёвку карабином. Мы начали спуск, что, как известно, в горах намного сложнее. Я шла на верёвке, но всё равно это было ужасно - земля и камни на более крутых участках просто катится из под ног, и ты, разумеется, вслед за ней. А внизу камни, и упасть туда весьма нежелательно. Он даже перчатки меня попросил одеть, так как постоянно приходилось за что-то придерживаться. Но на спуске мы меньше шли по камням, так как он решил не огибать ледник, а вместо этого пройти непосредственно по нему. С одной стороны конечно хорошо - где-то около трети камней мы обошли, но ведь идти по льду тоже непросто - мало того, что скользишь, так камни тоже выглядывают из-под кромки замёрзшей воды, хотя потоки тающей воды образуют реки прямо у тебя под ногами. Окончательно спустившись на кромку ледника мы немного отдохнули и двинулись дальше. Мы шли по совершенно новым для моих впечатлений и фантазий местам, постоянно переходя потоки стекающей воды. О глубине говорить не приходиться - её там не было, вода просто текла по земле (точнее, по камням). В каком-то месте я вновь чуть не задохнулась от восторга и желания сохранить то место в своём сердце и своей памяти навсегда. Множество разнообразных потоков развлекало и вселяло в меня радость. Опять вернулось восприятие сказки. А вот потом нам пришлось переходить уже настоящие, относительно глубокие, но бурные речки. Они неширокие, и перепрыгнуть ширину в метр совсем нетрудно. Если берег земляной, а не обрамлён камнями. Поэтому чуть ли ни в первой речке я не дотянула до нужного камня, попав ногой в воду. Среагировала я быстро, сразу же выйдя на нужный берег, но сухости мне это не вернуло. Вылив воду и посидев на солнышке, пошли дальше. Нам пришлось перейти подобные речушки ещё раз пять-шесть. Таких, как в которой я "искупалась" уже не было, но всё равно это не самая приятная забава.

Мы перешли слишком много речек (если помните, по пути туда мы преодолели всего две), и поняли (он заметил), что мы несколько сбились с пути. Поэтому нам пришлось возвращаться и переходить ещё две речки с четырьмя переходами, потому что дальше они сливаются и их уже невозможно перейти "в сухую". Вернувшись туда, где мы поднимались, опять присели, подсыхая, отдыхая и делая снимки. Нас ещё ждала крутоватая и очень узкая тропа до стоянки.

Пропустив его вперёд, я уже не спешила, практически плетясь вниз. Когда мы спустились, я без сил опустилась на камень, разве что сняв ботинки. Сил не было совсем. Он принялся сушить мою обувь и немного подпалил. Мы готовили обед. Я ушла в палатку, когда занялся дождь. Мы поели и начали сборы: сложили палатку, скрутили коврики и спальники, собрали еду и личные вещи, переждали окончательно дождь и пошли вниз. Я, как обычно на простых тропах, шла впереди, так как вес моего груза значительно меньше, чем его. Но опять-таки мы шли не так, как пришли - по камням, а слезали едва ли не по каким-то кустам. Поэтому место, куда мы пришли предыдущим днём, мы прошли. Пойдя по лесу, мы продирались сквозь мокрые кусты, сползая по размокшей земле, хватаясь за деревьеца. Я спасалась от скуки фантазийной болтовнёй с лесом. Спусти минут пятнадцать мы вышли на тропу, по которой пришли. Он уже шёл впереди меня. Спуск для меня, к счастью окзался не очень сложным - за счёт малого веса рюкзака, так что я была рада, что мы всё же не пошли втроём - иначе он был бы более чем в полтора раза больше. Ему было сложнее - мало того, что вес давит и увеличивает вероятность падения, всё это богатство ещё и занимает

прилично место - его рюкзак был полностью забит плюс два коврика по бокам, следовательно, если для меня опустившиеся в горизонтальное положение стволы не были труднопреодолимыми преградами, то для него - были. Когда мы просшли большую часть пути, мы встретили маму, в смысле, она встретила нас. Я сначала приняла её за пограничника. Отец попросил её быть на поляне Нарзанов к двенадцати часам, и ей пришлось находиться там одной в течении четырёх и более часов. Однако внизу и самая крутая часть. "Забив" на всё, я просто сползала иногда по камням. Уже в самом конце я, против его слов, спустилась там, где было "опасно". Я понимала, что для меня это не будет так трудно - с моим-то рюкзаком - а вот пройти лишние метров двадцать казалось задачей непосильной. Ко всему прочему, где обходить это место, было совершенно непонятно. Поэтому, пока он искал альтернативу, я практически скатилась по совершенно гладкой каменистой поверхности где-то в три метра с полоской земли справа от меня, за которую я придерживалась. Уже минут через пятнадцать-двадцать мы вышли к речке, откуда всё началось за день до этого. Спуск занял у нас на сорок минут меньше, чем подъём. Я вцепилась в ледоруб и не отдавала рюкзак, так как чувство, что это я за день и три часа отходила тринадцать часов, не позволяло мне отдать атрибуты, на это указывающие. Вообще я была очень рада -тому что мы там были, и тому, что мы уже вернулись. Для справки: подход к перемычке и обратно занял у нас около семи часов (из-за того, что ваш автор очень сильно отставал и её отцу приходилось её постоянно поджидать).

Он на первый, второй, третий и далее дни постоянно говорил и гордился и радовался тому, что там я была совершенно другой. Потому что обычно у нас плохие отношения, потому что я нелюдимая, очень брезгливая, я ничего не умею делать и так далее. А там я абсолютно ни на что не жаловалась, не задавала лишних вопросов, в том чиле и риторических типа "нафига ты меня сюда вообще притащил?", ела почти с земли, не выступая по поводу того, что совершенно неизвестно, когда котелки и волшебные ложка с вилкой были мыты в моследний раз и помогая по мелочи и с палаткой и с едой. Единственное, что я сказала, после того как вблизи перемычки мы попали под дождь: "И что вы в этом находите?", имея в виду альпинистов и альпинизм. Он по-доброму посмеялся над этим. Да и в общем мы там взаимодействовали совершенно нормально и довольно удачно. А мне было приятно всё это слушать. Хотя чем дальше, тем чаще эти восторги заканчивались чем-то вроде: "...а не такая стервь как обычно". Ладно, это уже наше семейное.

Уже на следующий день мы оттуда уехали в Пятигорск. Ехали мы несколько часов среди гор. И вновь это было завораживающим зрелищем. Например, один вид некого дальнего ущелья я, пробежавшись по своим воспоминаниям, как только что полученным, так и давним, всё-таки посчитала самым красивым, что мне доводилось видеть в жизни. Оно было сереневато-синим. Это был уникально красивый оттенок, словно объединяющий и небо, и горы, и всё что находится под и перед ними. Пока мы проезжали предшествовавшие ему ущелья, я заворожено смотрела туда. Это так красиво, это так чисто. Воспоминания об этом виде вызывают у меня слёзы, потому что, кажется, я уже никогда не увижу подобного вновь, а это было прекрасно, невероятно, это ворвалось в самое сердце, в саму душу, засев где-то глубоко. Также мы проезжали величественные и строгие горы, которые важно стояли под натиском опускавшихся прямо на них серовато-белых облаков. Облака на их фоне тоже заняли в моей памяти особую нишу. И вид бескрайнего, играющего всеми оттенками от бело-голубого до серо-синего, неба и дальние ровные просторы. К сожалению, большую часть "ровного" пути я проспала, но то, что я видела урывками, меня почти поразило - так давно я не видела ничего настолько лишённого городского духа. Потому что даже среди гор видно присутствие человека - то видны аккуратные места стоянок, то надписи, то просто виден город или село внизу. Конечно, на этих полях что-то выращивается, но это несравнимо ближе к природе, чем даже какой-нибудь велосипед, оставленный на каком-нибудь лугу.

Ну, в Пятигорске было не очень хорошо, хотя я впервые смогла спать, не обращая внимания на шум машин за окном. Ещё я поняла, что очень соскучилась по цивилизации, и что я никогда не видела столько рекламы и разных странных названий как там. Помимо этого, мне хотелось выскочить в такси и заходить во все более-менее приличные кафе, рестораны, магазины. На следующий день мы съездили в Кисловодск, хотя у меня там было очень плохое настроение, так как резкие перемены (с активного отдыха до обычного туристского) плохо на меня влияют, сразу наваливается усталость и приходит раздражение. Поэтому в парке я была просто злой, устав куда-то вечно идти. Пик моей обозлённости вылился в то, что я ходила на расстоянии от родителей с ужасно громкими трешевыми треками в телефоне. Потом я выпила много обезболивающего и успокоительного, и, став несколько заторможенной и пошатываясь, продолжала путь в спокойствии. Когда же мы зашли выпить по бокалу вина, всё стало ещё лучше. Тяжёлое настроение (в большой степени вызванной также и мыслями о Тане) прошло за ужином. Потом мы узнали, что до последней во всех смыслах электрички у нас ещё много времени, мы повторили путь, с которого началось наше краткое знакомство с городом, который мне понравился. А уж когда я скушала нечто очень вкусное состоящее из свежих фруктов и тёплого шоколада, я и вовсе была почти счастлива. Всё стало совсем хорошо, когда уже на обратном пути отец с забавой стал лопать все мыльные пузыри, выпущенные молодой девушкой, гуляющей с подругой. Сразу вспомнилась история из "Подслушано", где девушка поделилась наблюдением о том, что мужчины не стесняются вот таких весёлых мелочей, а женщины плохо реагируют на те же мыльные пузыри. Так что в целом день вышел неплохим.

В день отлёта мы гуляли по Пятигорску. Ничего особенного не было. Вечером мы заехав за заранее приготовленными вещами, отправились а аэропорт Минвод, а оттуда в Москву, где нас ждало несколько часов неудобного сна и прохлады, а лично меня разочарование, так как в данном аэропорту не оказалось того кафе, в которое я мечтала зайти перед отлётом. Потом мы отправились в Питер. Родной, любимый Питер. Всё-таки, для меня нет более потрясающего города. Город крайностей, город особенностей. Северная столица. Культурная столица. Потрясающий город. На самом деле, призываю всех поискать какую-нибудь неофициальную информацию о Санкт-Петербурге, уж поверьте мне, это фантастический, непохожий ни на одно другое место город. Здесь совершенно особенная атмосфера, где рок смешивается с классикой, где всё перемешивается меж собой, образуя нечто, что вы не найдёте больше нигде. Наверное, именно из-за того, что я человек трудносовместимых вкусов и интересов, я и так безумно влюблена и предана этому городу. Он как будто существует специально для того, чтобы было комфортно именно душе, чтобы для каждого здесь нашлось что-то своё. Конечно, сейчас трудно удивить жителей мегаполисов вседозволенностью и широтой существующих взглядов, что отражается в сотнях и тысячах различных организаций, которые представляют любые услуги, товары и возможности, но касательно Питера, это всё в природе этого города, он этим пропитан, здесь уникальные люди и ситуации. Приезжайте в Санкт-Петербург, насыщайтесь впечатлениями, эмоциями и увозите эти воспоминания с собой. Это невероятный город.

Я уже думала, что не смогу писать здесь до осенних каникул. Не хотелось нарушать спокойствия последних полутора недель, но вот опять я нервная и в слезах. С нашего прилёта прошло примерно три недели - чуть меньше. Я ехала с таким ожиданием встречи с Таней, так хотелось разделить с ней полученные эмоции, рассказать что-то интересное, через себя и её приобщить к горам. Я очень соскучилась по ней, по нашему общению. В течение поездки мы переписывались немногословно, но постоянно.