За жизнь платят кровью

Стрельников Владимир Валериевич

Заведя свой «Урал», я заехал на грубо сваренную из довольно ржавого профиля платформу. Заглушился. Сзади на сидение уселась Сайора, и крепко ко мне прижалась. Настолько, что я слышал, как часто стучит ее сердце. Тут–тук–тук…

Желтый свет фонаря. Между столбов грубо сваренных и окрашенных Ворот появилось серебристое марево. Налилось свечением, тихо загудело.

— Мамочка! — пискнула сзади девчонка, и крепко обняла меня со спины, спрятав лицо у меня между лопатками.

— Зеленый! Замри, Сайора! — Я глубоко вздохнул, задержав дыхание. Платформа медленно тронулась, исчезая в серебряном, колыхающемся

зеркале. Вот передняя вилка вместе с колесом исчезла, жидкое серебро поглотило приборы, бак. Мои глаза, огромные, мерцающие, встретились с моими же, сквозь меня прошло непонятное, очень странное ощущение, и я зажмурился от сияющего солнца, бьющего в открытые ворота. Сзади снова пискнула девушка.

40 день третьего месяца, 23 год, 12:03, понедельник. База «Индия и Средний Восток».

— Вы по–русски понимаете? — На нас посмотрел молодой солдат с американским автоматом. — Понимаете?

— Да, — неуверенно ответил я.

— Тогда заводи мотор своей колымаги, и съезжай с платформы. И за мной! — солдат вышел на улицу.

Мотоцикл, вопреки моему опасению, заработал сразу и ровно, и я неторопливо съехал с эстакады, и по белой, начерченной на бетоне полосе, выехал на улицу. Солдат отвел нас на огороженную сеткой–рабицей площадку, и подождал, пока я заглушу движок мотоцикла, и мы чуть–чуть осмотримся.

А вокруг все чужое, непривычное. Душная, влажная жара, пышная зелень высоченных деревьев, возвышающихся за бетонным забором, крики животных или птиц. Между бетонных плит, которыми выстлана площадка, выбивается сочная трава, стриженная триммером.

— Чем накрыть есть? Скоро ливанет, зальет тебе всю коляску. — Солдат посмотрел на меня и Сайору. — Ну, полиэтилен там, или еще что? Очнитесь, люди! Вы что, в себя прийти не можете?

— Капрал Симонов, успокойтесь. Идите, занимайтесь своими делами. — Сзади неслышно подошла слегка полная женщина, шатенка лет сорока–пятидесяти. Песочная форма, в отличие от солдата, без разводов пота, малиновый берет на голове, коричневые кроссовки на ногах. По–русски она говорила с едва уловимым акцентом.

— Есть, мэм! — парень кинул ладонь к своему берету, повернулся и пошел обратно в ангар или еще что–то, ну откуда мы выехали.

Только тут я обратил внимание, что над воротами написано «Таshkеnt». Дальше еще были, но уже вроде как индийские города. Какие–то надписи были и перед этими воротами, но мне отсюда не видать.

— Итак, молодые люди, поздравляю вас с прибытием на Новую Землю и Базу Ордена «Индия и Средний Восток». Меня зовут Ванга, я служащая Ордена. Извините, но сначала вопрос из соображений безопасности. У вас есть оружие? Все оружие на Базе, не принадлежащее служащим Ордена, должно находиться в опечатанных кофрах.

— У нас оно в оружейных чехлах, — я вытащил из коляски увесистые чехлы.

— Годиться. — Женщина пропустила проволочки в ременные петли, и запечатала наши ружья пломбами. — Позвольте повторить совет капрала — если есть чем, накройте ваше транспортное средство, буквально через пятнадцать — двадцать минут начнется сильнейший ливень. Я подожду. Девушка, вы можете побыть со мной, ваш кавалер наверняка сам управится. Насчет воровства именно здесь — не беспокойтесь, именно здесь, в европейском секторе Базы, все

будет цело. А вот в арабском или индийском уже отвечать за что–либо невозможно. В городе Нью—Дели, и вообще в здешних местах зевать категорически не рекомендуется, утащат все вместе с вашей головой и потрохами.

— Извините, а там же вроде как индийские города написаны? — я кивнул на ряд ворот.

— И индийские, и пакистанские, и Индонезия есть, и Бирма. Но народ оттуда сразу переводят в свои сектора, примерно вот так, посмотрите, — и женщина кивнула на группу из двух десятков вооруженных бородатых мужчин в чалмах. Ситхи, встречал пару раз в Дустлыке.

Из открывшихся ворот хлынула прямо таки толпа народу, человек двести–триста. Женщины, дети, мужчины. Все с сумками, узлами. Шум, гам, крики.

Ситхи мгновенно построили эту толпу, работая безо всякого стеснения резиновыми дубинками, и даже вроде как электрошокерами. И чуть ли не строем двинулись направо от нас, прошли сквозь открывшиеся в глухом бетонном заборе ворота, и исчезли.

— На Базе три сектора. Арабско–мусульманский, индийский, и технический. Европейцы вроде вас живут в техническом секторе. — Женщина посмотрела на меня, стоящего с открытым ртом. В этот момент Сайора указательным пальцем приподняла мне нижнюю челюсть. Я звонко клацнул зубами от неожиданности, покраснел, и пошел укрывать мотоцикл. Хорошо, что кусок плотного полиэтилена всегда в коляске лежит, вот и пригодился, да и армированный скотч тоже.

Пока я укрывал коляску, Ванга и Сайора стояли и о чем–то негромко разговаривали. Вообще, на стоянке было маловато машин, для такой здоровенной. Несколько Камазов, три микроавтобуса «Ивеко—Дейли», примерно такие же, на котором нас привезли из Атласабада в Ташкент, пара совершенно незнакомых внедорожников, с совершенно незнакомыми фирменными значками.

— Закончили? В таком случае, пройдемте на мной, — и женщина спокойно, но быстро пошла в сторону приземистого, напоминающего крепость здания.

— Алеша, она сказала, чтобы мы называли возраст не меньше шестнадцати лет. Тогда мы будем считаться взрослыми и самостоятельными. — Сайора громко прошептала это, идя рядом со мной.

— Что, прям именно так и сказала? — я вытер пот рукавом рубашки. Духота какая!

— Ну, намекнула. Иначе мы на владение оружие не имеем права. — О, а вот это серьезно! Ради того, чтобы владеть ружьем можно и приписать годик–другой. Тем более что я вымахал, слава Богу, да и Сайора выглядит совершенно взрослой девушкой, и очень красивой. Я с усилием отвел глаза от выреза на футболке Сайоры, в котором виднелись вполне взрослые сиськи. По крайней мере, у Алсу точно поменьше были. — Тогда мне восемнадцать с половиной.

— А мне восемнадцать только исполнилось, — согласно кивнула Сайора. — Неделю назад.

— Ну и, слава Богу!

— Мы подошли к бронированной двери, с камерой сверху. Женщина провела карточкой по прорези считывателя, красная лампочка над дверью сменилась зеленой, и коротко, разрешающе гуднул зуммер.

Внутри было прохладно, лампы дневного света придавали широкому коридору этакий вид какого–то секретного центра. Хотя, если подумать, то на самом деле, вполне себе секретного. Никто на Земле не знает об этом. Точнее, мало кто знает, поправил я сам себя.