Забавы агрессоров
Шрифт:
Глава 11. Ночной марш-бросок
Старания Дарка и Мартина оказались напрасными. Морронам не было смысла обливать друг друга грязью и тратить усилия на изобретение изощренных оскорблений. Троица вампиров мирно спала, плотно укутавшись в рваные одеяла, оставшиеся, наверное, от пропойц-сторожей. Хоть в импровизированной многоместной кровати оставался свободным еще вполне приличный уголок, Дарк не стал ложиться. Спать не хотелось, тем более в обнимку с вампирами, пускай союзниками, но все равно кровососами.
«Странное дело, – подумал Дарк, усаживаясь на пол и закуривая
Развить эту мысль моррону не удалось, поскольку зашевелилось одно из трех одеял. К великому огорчению авантюриста, проснулся не Фил и даже не визгливая Жалотта. Грациозно, словно кошка, из-под лоскутного куска прогнившей материи выползла дама в ошейнике, сбросившая перед сном всю лишнюю одежду, то есть видавший виды жилет и порванные на голенищах сапоги.
– Скучаешь или философствуешь? – плавно потягиваясь, поинтересовалась игривая соблазнительница.
– Планы в башке прикидываю, – ответил Дарк, пытаясь избежать домогательств и притом с наименьшими потерями для своей чрезвычайно ранимой психики.
– С дружком, видно, плохо поговорили, – произнесла Тварь, пронзая Дарка клинками карих глаз.
– Это был последний разговор, возможно, совсем последний, – честно признался Аламез и, закурив вторую сигарету, бросил помятую пачку вместе с зажигалкой на аппетитные коленки голой дамочки.
– Не сошлись во взглядах или красотку не поделили? – продолжала допытываться Тварь, к великой радости Дарка не сокращая дистанции.
– Диана здесь ни при чем... совершенно ни при чем, – пояснил Аламез. – Мы не люди, мы морроны, она, кстати, тоже.
– Я заметила, но только суть проблемы этот факт совершенно не меняет. – Тварь закурила, медленно поднялась и пошла на сближение.
После беседы с Мартином, прошедшей не лучшим образом и не в лучших тонах, у моррона не осталось сил упорствовать. Правда, девица, надо отдать ей должное, повела себя скромно: вместо того чтобы распускать руки и приставать к его несчастным ягодицам, просто уселась на колени и, плотно прижавшись к Дарку, обвила его шею руками.
– Наверное, тяжко жить так долго, как ты, – с искренним сочувствием промурлыкала Тварь, вдруг превратившаяся из игривой тигрицы в ласковую кошечку. – Представляю, каково тебе пришлось, если ты стал искать утешения в объятиях вампирши.
– Если ты о себе, так... – Дарк попытался отстранить девушку, но та прижалась к нему еще сильнее.
– Нет, дурачок, о Миранде!
– Что? Фил растрепал?
– Не-а, сама подслушала, когда вы наверху уединились, – без зазрения совести призналась девица в своем отвратительном поступке. – Ты устал от обычных женщин. Флиртовать и пускаться в маленькие авантюрки тебе быстро надоело, лет эдак пятьсот назад. Вот уже много-много лет тебе хотелось другого: тепла, заботы, понимания, уважения, в конце концов. Ты надеялся,
– С чего ты взяла? – возмутился Аламез, но тут же, признавшись прежде всего самому себе, что Тварь абсолютно права, откорректировал вопрос: – Откуда ты узнала?
– Я сама наступила на такие же самые грабли, хоть и живу не тысячу, а всего пятьдесят лет.
– Так значит, ты не....
– Отчего же, я тоже бывшая фаворитка Донато. – Тварь догадалась, о чем хотел спросить Дарк и опередила его ответом. – Наверное, я была первой жертвой его концепции «Ангажемент даровитого молодняка», а может быть, и нет, кто знает... Но дело не в этом, – девица вздохнула и, положив стриженую голову на плечо моррона, продолжила рассказ: – Ты не поверишь, но до превращения в кровососа я была скромницей, даже не знала мужчин. Викторо открыл мне глаза и подарил долгую жизнь, с которой я сейчас уже не знаю, что делать. Сначала я веселилась, наверстывая упущенное, потом загрустила и решила повернуться лицом к госпоже Воздержанности. А что из этого вышло? Ровным счетом ничего. Я носила длинные платья и не выставляла напоказ собственные прелести, но мужиков все равно тянуло ко мне, не знаю почему. И лишь теперь, когда я щеголяю голышом и веду себя как портовая потаскуха, я обрела покой. Ты вон шарахаешься от меня, будто от чумной, – девушка замолчала и пристально посмотрела в глаза Дарка.
– Так значит...
– Именно так, – рассмеялась Тварь, вставая с мужских колен, – моя разнузданность и нагота – всего лишь защитная реакция от похотливых мужских взглядов. Самцы не считают меня самкой, скорее существом среднего пола, тварью другого вида, недостойного их внимания.
– С огнем играешь, вдруг найдется секс-экстремал?
– Сумею успокоить, – в глазах красотки появился хищный блеск, а в мимолетной улыбке обнажились острые клыки, – но пока еще не нашлось.
– Вопрос времени.
– Скажи лучше, время не для того вопроса. – Тварь резко сменила тон и бесцеремонно сорвала одеяло со спящего Карона. – Вставай, Фил, скоро уже ночь наступит, нужно что-то решать и быстрее!
Теория Конта о том, что вампиры – всего лишь инфицированные эльфийским вирусом долголетия люди, нашла еще одно убедительное подтверждение. Карон просыпался с трудом, как просыпается обычный человек, вырываемый из объятий крепкого сна. Он сел, покачиваясь, и примерно с минуту не мог открыть слипшиеся глаза. Его нечленораздельное ворчание, напоминавшее злобный рык отрываемого от миски щенка, отрывистые движения рук и, конечно же, гримаса крайнего недовольства рассмешили и прогнали усталость моррона.
Вслед за вожаком остатка стаи «клыков» с постели поднялась и Жалотта. Только прошлой ночью отправленная в отставку любимица Донато вдруг застыдилась своей наготы и, испуганно косясь на Дарка, закуталась в рваное одеяло. Естественно, вид ее обнаженных телес не вызвал у моррона желания. Он уже вдоволь насмотрелся на привлекательные формы ее «подруги». Зачем гоняться с ножом за тощей курицей, когда под ногами в луже спит аппетитный поросенок?
– В следующий раз буди деликатней, – проворчал все еще сонный Фил.