Забавы Амура
Шрифт:
Бледный, Иван дослушал до конца этот рассказ. Вот, значит, что… Какой ценой куплена его свобода! Не дороговато ли? Такую цену он сам не согласился бы ни за что уплатить! Она — она! — в объятиях этого злодея, этого негодяя, которого все ненавидят и боятся. Любовь, нежная, смелая и чистая, будет опоганена этим мерзавцем… Да лучше ему умереть, чем такое!
— Сударь, сударь, эй… — Федор потряс окаменевшего Боратынского за рукав. — Делать-то что будем?
— За мною следуй, —
— От батюшки сбежали-с. Да от жениха.
— Так. Милое дело от женихов бегать, — усмехнулся Иван. — И от этого «жениха», — с ненавистью прибавил он, — убежит!
15
Горничная, которую прислали к ней, оказалась злющей немецкой девкой. Она все косилась на Любаву да что-то бормотала сквозь зубы. Горничная принесла с собой легкий полупрозрачный пеньюар, и девушку пронзила дрожь при виде его. Вот, значит, что ее ждет… Да так скоро…
Когда девица протянула руки, чтобы расшнуровать ей корсет, то Любава оттолкнула ее. Та приняла надменный вид и, сделав книксен, без спросу удалилась.
«Нельзя, нельзя было ее отталкивать! — вертелось в голове у пленницы. — Он разозлится и тогда… Ох, тогда для чего все это было, все эти испытания? И Иван… Он неминуемо погибнет…»
Она села в кресло и спрятала лицо в ладони.
— Что же, буду ждать так, — произнесла она вслух. — Скажу, что горничная груба, что…
При этих словах Любава осеклась и заплакала.
Но эту ночь ей довелось провести одной. Никто не пришел и не потревожил ее. Девушке даже удалось заснуть, а утром, когда она пробудилась, вздрогнув от страха, первой ее мыслью было: «не явился».
Но отчего не явился? Горничная что-нибудь сказала о ней? Он передумал? Или просто отложил? И… И отпустил ли он Ивана?
Ни на один вопрос не было у нее ответа. Страшный призрак герцога Бирона: как бы он ни поступил, что бы ни сделал — все зло, все погибель!
Любава уже решила для себя, что долго тешиться собой не даст. Только бы ей узнать, что с Иваном все в порядке, что он в безопасности и… И в омут головой, в самый глубокий! Не жить ей, нет, не жить…
Еще целый день прошел в томительных раздумьях. Она так извелась, что места себе не находила. Ей приносили еду, но Любава ничего не стала есть и только выпила немного воды. К тому же она страшно устала от высокой своей прически, от этого тяжелого платья, от узких башмаков. Ничего не снимала она с себя более суток, даже туфель, боясь, чтобы не застали ее врасплох, но силы оставляли ее.
Девушка, тщетно прождавшая решения
Прогнав горничную, Любава сбросила туфли, распустила прическу и наконец-то умылась, сведя с лица всю ту краску, что так щедро наложили на нее тетушкины горничные. Затем она принялась расчесывать волосы, вычесывая из них ненавистную пудру. На большее она не осмелилась. Решила ждать так, как есть…
Мысли не оставляли ее ни на секунду. Главной была — как поступили с Иваном? Отпустили ли его? Не обманули ли? Ах, Иван Боратынский… Она шептала это имя и была почти счастлива. Помнит ли он о ней? Конечно, помнит, она и не сомневалась. Ведь понял же он, кто она? Догадался? Никто не догадался, а он — догадался. Теперь, Бог даст, все у него сладится, он останется жив и здоров, уедет из растреклятой этой столицы и… И забудет обо мне. Ужасная мысль! И не нужна я ему буду, и никогда он не вспомнит меня!..
Но нет, об этом нельзя думать. Вспомнит ли, нет ли — не в том дело. Главное, что жизнь его будет спасена, а не это ли для меня самое главное?
К вечеру утомление взяло свое. Шла уже вторая ночь, в которой не было ей покоя. Легкая дрема охватила все ее существо. Голова откинулась назад, на спинку кресла, и Любава впала в забытье.
Вдруг гребень выпал из ее руки и стукнулся об пол. Девушка вздрогнула и открыла глаза. Перед нею стоял герцог. Она испуганно вскочила с кресла, едва проснувшись, и замерла.
— Нет, нет, зачем же, — тихо сказал он. — Не вставай…
— Ваша светлость, — прошептала Любава.
Ее тонкая стройная фигура, окутанная облаком волос, вся переливалась в сумраке. Чудные свойства материи, затканной серебром!
— Я не ошибся, ты прекрасна, — продолжил регент. — Так же прекрасна, как и в тот день…
— В какой день? — решилась спросить девушка.
— В тот день, когда я впервые увидел тебя в доме графини.
— Но как? Как вы могли меня там видеть? Разве вы там бывали?
— О, неужели тебе ничего не известно? — Он пытливо посмотрел на Любаву. — Неужели ты и впрямь так несведуща?
— В чем же? В чем? — лихорадочно переспросила она, стиснув руки.
— В том, что твоя тетушка показала мне тебя. Разумеется, тайно. Только я думал, — сказал герцог, — что ты все прекрасно знаешь и эта тайна для тебя такой же секрет полишинеля, как и для меня… И ты только кокетничаешь со мной своим незнанием…