Забег на длинную дистанцию. Полная сборка
Шрифт:
— Марк? Кричевский?
На мгновенье мелькнула дикая мысль, что козел опомнился и срочно погнал за ним лимузин, раскаявшись. Невольно пробило на смех.
— Это я, — со всей серьезностью заверил, заглядывая в роскошный салон.
Внутри сидел хорошо одетый и абсолютно незнакомый парень лет тридцати. Моментально отметил спортивное телосложение и типично русскую физиономию. Это не объяснишь. На улице глаз сразу цепляется, и сразу видишь, кто есть кто. В Чикаго было много поляков и украинцев, но советских Марк из толпы вычленял без сомнений. Одежда была неважна, вот и этот очень неплохо
— Садись, — сказал парень, гостеприимно маня к себе внутрь. — Разговор имеется.
А почему бы и нет? — подумал Марк, забираясь в салон и откидываясь на приятно пахнувшее кожаное сиденье. Воровать меня посреди улицы на столь приметном автомобиле никому не нужно. Все равно кроме долгов ничего нет.
— Надеюсь, русский язык не забыл?
— Надеюсь, нет, — в тон ответил Марк.
— Прекрасно. А то я в американском произношении дуб-дубом. Во-первых, тебе привет от дяди.
— Спасибо, — растерялся Марк, — но уж больно неожиданно. Давно не виделся.
— Это понятно, просто чтобы не было удивления, откуда я тебя знаю. Семен Иосифович очень гордится твоими успехами. Я его хорошо знаю и верю — зря болтать не станет. Да и пробил кое-что. Он сделал паузу и начал говорить тоном кадровика: — На днях получен диплом бухгалтера. Экзамен сдал с первого раза. Из трехсот соучеников по Чикагскому университету в третьем десятке с начала. Не Гарвард, но тоже прилично смотрится. Обычно первые два десятка легко находят работу. У тебя с этим затык.
Вот этого слова Марк не понял, но по смыслу догадался легко. Становилось все любопытнее.
— Подробностей я не знаю, но что-то там было с дочкой декана. То ли ты ее бросил, то ли она дурная, но шум был очень несвоевременный. Мне это не важно, — останавливая Марка, сказал. — Не уголовщина, обычное дело. Любить некогда, надо учиться, а у нее истерики и желание вены резать. А вот декан тебе постарался подгадить. Похоже удачно. Что там еще… Умен. Честолюбив. Не желает прозябать на низком уровне. Специализировался на налоговом законодательстве и ценных бумагах. По этим дисциплинам высшие баллы на курсе. Отсюда и, во-вторых. У меня к тебе деловое предложение.
— У меня — это у кого?
— А! Это просто. Он вытащил из кармана красный паспорт и открыл его с насмешливой улыбкой. — Еременко Андрей Николаевич. Гражданин СССР.
— Это так нынче вербуют в КГБ? — изумился Марк. — А что я должен украсть в Пентагоне?
Еременко долго и весело смеялся.
— Куришь? — спросил успокоившись.
— Нет, спасибо.
— Тогда и я пока воздержусь. Зачем раздражать собеседника. Знаешь, раньше не понимал, чего иностранцы рожу кривят и про вонючий дым говорят. Потом попробовал и обнаружил существенную разницу с импортными сигаретами. Действительно, другой табак и запах отличается. Ну да ладно… Хочешь верь, хочешь не верь, но к людям в погонах я не имею ни малейшего отношения. У нас в Союзе сейчас перестройка…
— Я слышал.
— Вряд ли понимаешь.
— Впечатляет, — сознался Марк. — А почему в теории? Можно и больше?
— Можно, но вот тут и вылазит, почему я собственно могу кататься в Америку и заключать договора помимо Министерства внешней торговли и не подписываю кровью обязательство стучать в здание на Лубянке. Двадцать пять процентов я обязан принести в клюве в ЦК КПСС. Подробности тебе ни к чему, но это хорошая крыша. Перестройка, перестройкой, но на козе начальство не объедешь. Э… Я не слишком образно выражаюсь, ты все улавливаешь?
— В принципе да. Крыша — это прикрытие?
— Ну, что-то вроде. За определенный процент. Бесплатно только сыр в мышеловке.
— А я при чем?
— По очень веской причине. Отдавая четверть, я получил право на закрытые глаза по поводу некоторой части прибыли. Проще говоря, большие дяди негласно одобрили, что другую четверть я совершенно случайно не донесу до СССР. Не то, чтобы были, какие обязательства на бумаге или официальные решения, но это уже мои проблемы. Рассчитываю на дальнейшую плодотворную торговлю и расширение контактов.
Есть два варианта. Первый — просто и тупо положить в здешний банк. Это чревато нездоровым любопытством американских властей и советские правоохранительные органы могут в любой момент потребовать возврата неправедно нажитых сокровищ. Будут ли из-за мелкого нарушителя закона бороться американские любители свободы, тот еще подозрительный вопрос. Поэтому сразу перехожу к другому варианту. Второй — открытие оффшорной компании, трастового фонда, вложить в акции и ценные бумаги. У меня есть наброски, но мне необходим человек, профессионально разбирающийся в американском и международном законодательстве. Требования достаточно простые. Анонимность, отсутствие государственного контроля и возможность ведения операций в любой валюте. Желательно еще серьезные налоговые льготы и тут тебе карты в руки.
— То есть в случае неприятностей дома, за границей должны остаться не отслеживаемые серьезные деньги. Я ведь не консультант мафии и практического опыта не имею.
— Не волнуйся, если мне потребуется, я без труда выйду на русских бандитов, — усмехаясь, сообщил Еременко.
Марк посмотрел ему в глаза и понял — этот может. И пристрелить тоже. И лично, и при помощи товарищей. Предупреждать о нежелательности резких движений и бегства с чемоданом купюр не будет. Дядя еще ладно, помнится смутно, но маму с папой жалко. Про бандюков сказано не для красивого словца. Опасно, но очень привлекательно. Если он правильно все видит, уже не будет необходимости горбатится на постороннего дядю. Собственная фирма и приличный доход гарантированы. Риски его визави не требуются. Серьезные долгосрочные вложения.