Забег на невидимые дистанции
Шрифт:
Аарон любил повторять, что у меня «триггер на маленьких девочек». Звучит до оскорбления двусмысленно. Возможно, ненормальностью этой фразы он стремился меня припугнуть, привести в чувства. Не знаю. У меня было предостаточно времени подумать над тем, что я о себе слышу в опостылевших стенах. А слышал я множество причудливых терминов. Но почему-то этот «триггер» запомнился лучше всего. Потому что единственный соприкасался с реальным положением вещей, в чем я бы себе не признался? Могу вот что сказать: настоящий триггер был у того, кто увел Нону в тот вечер, а не у меня.
Но у нас же так любят перекладывать вину
В стерильном королевстве, правителем которого был небезызвестный Дадс Добрый, я не позволял себе такую роскошь как слезы, хотя и испытывал порой сильную потребность от них избавиться. Невыплаканное как будто гнило во мне, бродило, становилось чем-то еще: не водой, не кровью, не лимфой, а… компостом из слез. Уверен, именно поэтому со мной время от времени случался конъюктивит, и глаза воспалялись.
На приемах, слыша слова и фразы, задевающие меня, я почти срывался. Но заплакать означало выйти из образа, подпустить к себе слишком близко, позволить нащупать слабые места в приступе эмоций. Все это отдаляло от цели, только ради нее и я держался, позволяя себе грустить только по ночам, когда никого не было рядом. Ночью почему-то уже не хотелось плакать, вместо этого я обдумывал детали предстоящего будущего, прокручивая и пересматривая план, который имел возможность держать только в голове.
Я думал слишком много для простака, которым выставлял себя и которым меня с облегчением считали. Удивительно, как мало от тебя ожидают, если притвориться наивным придурком. В моменты полной темноты и освежающей тишины я мог, наконец, побыть собой, и это меня спасало от полной потери личности. То были короткие часы, когда на свет выбирался, чтобы немного пожить, настоящий я. Он спрашивал: действительно ли все эти вещи говорят о нем? Может, люди в халатах не так глупы и способны заглянуть глубже, чем ему позволено? Чем нам с ним позволено.
Попробуй не испытывать волнения и нервного возбуждения при виде девочки такого же возраста, как похищенная по твоей вине сестра. За которой ты не уследил, потому что повел себя как самовлюбленный кусок дерьма (спасибо отцу за цитату, попадание прямо в яблочко). В тот вечер в каждом ребенке ее роста я готов был признать Нону, бегая по парку в поисках. И не нашел. Просто не успел.
Спустя время я заметил, что не могу находиться на улице, в толпе людей. Потому что это слишком напоминало мне переполненный в тот день Глэдстоун, потому что там всегда были дети, а я не мог на них смотреть, меня бросало в жар. Этих беспечных детей хотелось забрать с улицы и упрятать по домам, чтобы с ними не случилось ничего плохого. Но что я мог сделать? Кому-то везет, а кому-то нет. Пусть идут своей дорогой, а я не стану препятствовать неизбежному.
Так устроена жизнь. Чьих-то детей похищают в парке аттракционов, до отказа забитом другими детьми, а чьих-то за руку приводят к радиорубке, чтобы передать родителям, целых и невредимых, не успевших даже испугаться.
Как ту девчонку тогда.
Она ведь запросто могла оказаться на месте Ноны. Почему не оказалась? Почему? У них даже имена похожие, а от перестановки мест слагаемых глобально сумма не меняется. В масштабах мироздания в любом случае получился бы одинаковый исход: один похищенный ребенок – одна разбитая семья, один найденный – одна семья счастливая
У жизни нет любимчиков, ей все равно, кого бить под дых. В этот раз ударили меня, да так, что я до сих пор не отдышался. Если мы утверждаем, что мир подчиняется закону причины и следствия, нужно еще вот что обговорить: неизбежность – это причина, а несправедливость – разумное следствие. Или я не прав?
Но у всех есть шанс исправить свои ошибки. В этом и заключается моя цель. Чем дольше я нахожусь здесь, тем яснее становится мое сознание, но от врачей приходится это скрывать. Я действую и говорю обратное тому, что сделал бы и сказал, будучи на свободе. Так выглядит моя жизнь.
Меня зовут Йен Флинн, и мою сестру похитили. Я собираюсь найти ее и вернуть домой. Я знаю, что она жива, не спрашивайте, откуда. Просто знаю. Когда я окажусь на свободе, смогу разузнать, где она находится, и возвратить в семью. Уверен, те гады, что забрали ее, поменяли ей имя и отдали другим людям. Возможно, имя ей присвоили какое-нибудь похожее, ведь она уже привыкла к своему и должна отзываться. Черт меня возьми, если это не так! В любом случае она найдется, это неизбежно.
CHAPTER II. PHANTOM DISTANCE
Episode 1
Ракета_в_твоей_заднице: что делаешь :-)
Бромгексид_скумбрии: ты идиот?
Ракета_в_твоей_заднице: вопрос риторический
Бромгексид_скумбрии: всегда это знала, ни малейших сомнений не было
Ракета_в_твоей_заднице: у меня для тебя новость
Бромгексид_скумбрии: удиви
Ракета_в_твоей_заднице: ты лучший друг идиота, выводы делай сама
Бромгексид_скумбрии: противоположности притягиваются, приятель
В классе раздался нервный смешок, но учитель его проигнорировал, так как не успел засечь источник шума, и с прищуром продолжил занятие. Остальные вели себя тихо и на редкость сосредоточенно.
Ракета_в_твоей_заднице: чем будем заниматься после уроков?
Бромгексид_скумбрии: я планировала подумать об этом прямо после уроков. Есть идеи?
Ракета_в_твоей_заднице: вообще-то есть. Могли бы обсудить, если бы нас не рассадили. Печатать лень.
Девочка, сидя на последней парте первого от окна ряда, нащупала глазами русый затылок собеседника, сидящего на первой парте третьего ряда, аккурат у двери. Таким образом два главных раздражителя находились диаметрально напротив и, по мнению учителя, достаточно далеко. Словно почувствовав что-то, русая голова на мгновение повернулась, чтобы продемонстрировать хитрую улыбку, но девочка вовремя отвела взгляд, избегая катастрофы. Если они смотрели друг на друга слишком долго, а в классе достаточно было нескольких секунд, то начинали бесконтрольно хихикать.
Подавив взаимную ухмылку (губы сами собой в нее растягивались и так каменели, будто их свела судорога), девочка уставилась в экран телефона, проверяя, чтобы учитель этого не заметил. Переписываться, сидя на последней парте, было гораздо проще, чем на первой, прямо под носом у язвительной горгульи с еще одной горгульей на голове, но уже из волос и шпилек.
От скуки девочка снова открыла чат. До конца урока нужно было как-то убить время.
Бромгексид_скумбрии: нас бы не рассадили, если бы ты не ржал, как придурок