Забери мою боль

Клевер Фора

— Скажи, ты хочешь быть с ним? — напряженно спросила Эльвира.

— Да, хочу, — уверенно ответила блондинка чистую правду.

— Запомни свои слова, — бросила рыжая и испарилась.

Анализировать слова призрака у Камилы не было сил. Она быстро приняла душ и легла спать, наслаждаясь мягкими подушками и теплым одеялом. Засыпала она, думая о сегодняшнем вечере, который перевернул ее жизнь. И о вороне, что плотно поселился в ее мыслях и забирался все глубже в душу.

Глава 8

Зара забежала в гримерку

и закрыла дверь на замок. Неужели она действительно сделала это? Выставила душу на всеобщее обозрение. И плевать! Главное, что Антон это увидел. Своим танцем лиса поставила окончательную точку в их истории. Она целый год пыталась добиться прощения мужчины, но тот даже поговорить отказывался. А теперь у него появилась девушка. Зара увидела их вместе еще неделю назад, но надеялась, что это ненадолго. Даже Егору ничего не сказала. Напросилась на участие в хореографическом номере. Все ради него. Однако каждый день видеть, как Антон целует и обнимает другую, оказалось слишком болезненным. Если за год ничего не получилось, то не стоит дальше унижаться. Лиса все это время работала, не покладая рук, училась, выкладываясь на сто процентов, игнорируя усталость. А сейчас… Сейчас все перегорело. Сердце по-прежнему ныло, но боль уже не ощущалась. Словно внутри все выжгло. Осталось только пепелище. Даже слез не было.

Настойчивый стук в дверь заставил лису вздрогнуть. Открывать она не собиралась. Ничего страшного, подождут.

— Зара, я знаю, что ты там, открой, — послышался голос Антона. Зара замерла и даже дышать перестала. Зачем он пришел? Неужели его липучка отпустила? Разговаривать с мужчиной лиса не хотела. Она поставила точку и не хотела возвращаться к прошлому состоянию. — Зара, давай поговорим.

— Уходи, пожалуйста, Антон. Ты был прав. Нам не о чем разговаривать, — выдавила она из себя, чувствуя, как внутри вспыхнула искорка надежды и снова внесла смуту в ее израненную душу.

— Зар…пожалуйста…

Не выдержав, лиса рывком открыла дверь и бросила на Антона разъяренный взгляд. Понимала, что сама спровоцировала его, но все равно злилась.

— Чего тебе?

— Я хотел извиниться, — выдохнул мужчина, нервно зарывшись пальцами в волосы. — Я не думал, что причинил тебе такую боль. Надо было сразу поговорить обо всем и расставить точки над «и». Поверь, я пытался. Пытался тебя простить. Даже думал о том, чтобы начать все с начала. Тогда, год назад. Но не смог. Ты предала меня, Зар. Я не смог бы больше доверять тебе. Прости меня. Я вижу, ты действительно изменилась, но…

— Я поняла, — опустив глаза, выдавила из себя Зара. Слезы снова наворачивались на глаза. Старая рана вновь закровоточила, заныла. — Наверное, я это заслужила. Я желаю тебе счастья, Антон. Больше тебя не потревожу, обещаю.

— Зар…

— Пожалуйста, Антон, хватит. Я больше не могу. Тебя девушка ждет.

— Прости меня. Вот, возьми, — протянул мужчина ей какой-то пузырек.

— Что это?

— Это… Выпей перед сном. А утром тебе станет легче. Все чувства, конечно, не уйдут, но притупятся на время.

— Мне это не нужно. Сама справлюсь.

— Пожалуйста, возьми, — Антон сам вложил пузырек в ладонь Зары

и зажал. — Можешь не пить его. Просто прими. Чтобы я знал, что сделал хоть что-то. Мне, правда, очень жаль.

— Мне тоже, — бросила лиса и захлопнула дверь перед носом у лиса.

Его подачка только еще больше разозлила. Если он думает, что на нем свет клином сошелся, то сильно ошибается. Зачем она вообще пошла на этот танец? Надо было просто уйти и все. Только перед Егором стыдно. За это время ворон заменил лисе отца. Еще никто не заботился так о ней. Даже собственная мать, которой словно и нет. После того, как узнала, что Зара устроилась официанткой, она сказала, что дочери у нее больше нет. Что не потерпит такого позора. На этом все их отношения закончились.

Не успела лиса сесть на стул, как дверь снова скрипнула. Послышались осторожные шаги. Неужели Антон вернулся? Может, передумал? Резко развернувшись, Зара не сдержала разочарованный вздох. Нарушителем уединения оказался Рома.

— Девочек нет, — бросила лиса и начала с остервенением расчесывать растрепавшиеся волосы. Хотелось хоть чем-то занять трясущиеся руки. Теперь она была уверена в глупости своей затеи. Сейчас каждый будет считать своим долгом залезть в душу и как следует покопаться там, скрывая любопытство за маской сочувствия и желания помочь. Хотя Рома действительно мог зайти к ее партнершам. В последнее время он девушек меняет с завидным постоянством.

— Я к тебе пришел, — тихо ответил древний и сел на стул, что стоял рядом.

— Хочешь поработать жилеткой для слез? — фыркнула Зара. Она знала, что Рому отправил Егор. Сам-то не смог прийти. Занят какой-то блондиночкой. У всех свои дела, любовь, отношения. Только у нее в душе зияет дыра размером с космос, и никому до нее нет дела. Лишь ворон, который подарил шанс добиться уважения, но и он совсем скоро отдалится. И Зара не могла винить его в этом. Егор, как никто другой, достоин счастья.

— Если нужно, могу и жилеткой…

— Слушай, спасибо и все такое, но я в порядке, правда, — еле сдерживаясь, чтобы не послать древнего прямым текстом, выдавила из себя лиса. Почему ее не могут оставить в покое?

— Зар…

— Ну что?! — сорвалась на крик и резко развернулась к Роме. В его глазах плескалась жалость. Самое унизительное и мерзкое чувство, которое может быть.

— Слушай, я…

— Зачем ты пришел, Ром? Можешь сказать Егору, что все нормально, а я подтвержу, что ты приходил.

— Я пришел сам. Зар, я видел…

— И что? Пожалеть меня захотелось? Бедную неудачницу, которая никому не нужна?

— Зачем ты так?

— Как?

— Я всего лишь хочу поддержать тебя. Пусть мы и не часто общались, но ты часть семьи. Я вижу, что тебе плохо. Каждому человеку необходимо иметь рядом…

— Кого? Ты в мои папочки записаться решил? Или Егору надоело со мной носиться, и он тебе эстафетную палочку передал?! — съязвила лиса, хоть и понимала, что уже перегибает. Но яд так и сочился из нее. Хотелось выплеснуть свою боль, уколоть, обидеть… Не важно кого. Просто выплеснуть свои эмоции и почувствовать хоть какое-то облегчение, но становилось только тяжелее.