Заблудшая душа. Диверсант
Шрифт:
– И как будем объединять? – снисходительно позволил мне высказаться герцог.
– Для начала заедем к маркизу Венту: пусть послужит новому господину.
– Он дал клятву, – возразил Сават.
– Какую – не ездить по герцогству? Никто не собирается заставлять его воевать против твоего кузена. Пусть одним присутствием обозначит свое бессилие. Я не знаю, по каким причинам твой братец оставил в герцогстве именно этих рыцарей, но они вряд ли могут превзойти наместника в верности или стойкости.
– Должно сработать, – задумавшись,
Когда появился слуга с довольно большим кофейником и чашками, наша беседа действительно приобрела светский характер.
Я, конечно, надеялся отдохнуть в отсутствие герцога, продолжая знакомство с шустрой служанкой, но реальность внесла свои коррективы – его светлость пожелал видеть слишком находчивого барона рядом со своей персоной.
Ну и кто тянул меня за язык?
Нехотя пришлось собираться в поход. Проводы, как ни странно, оказались долгими: Вирина, служанка, именем которой я все же поинтересовался после совместно проведенной ночи, лила неискренние слезы, Яна ободряюще улыбнулась мне и, получив увесистый кошель, собралась в поход по магазинам, готовясь энергично влиться в окружение герцога, а вот Таню пришлось вылавливать по закоулкам дворца.
Двенадцатилетнюю девочку удалось отыскать в саду. Она бросала в пруд камешки, пытаясь попасть по рыбкам. Я почувствовал вину за то, что бросил ее и заставил в одиночестве переживать все душевные метаморфозы.
– Привет, – тихо поздоровался я, ожидая получить в ответ проявление ревности и обиды, но увидел раздражение и злость.
– Да пошел ты.
Интересно девки пляшут. А я-то подбирал слова, чтобы не обидеть влюбленную девушку. Самодовольный идиот!
– И с какой это радости мне идти из собственного дома? – сочувствие куда-то ушло, подгоняемое пониманием того, что амурами здесь и не пахнет. Мужская гордость чуток вздрогнула.
– Ты тут развлекаешься со служанками, а обо мне забыл!
– Ага, вот какой я нехороший, потому что не замечаю искренней любви. Таня, давай не будем морочить друг другу голову.
– Ну, может, любви и нет, но я-то не железная.
– А я не педофил, – пришлось парировать мне.
– Мне двадцать пять, – огрызнулась Таня, так и не повернувшись в мою сторону.
– В этой реальности тебе двенадцать, так же как мне девятнадцать, а не тридцать два. Давай без истерик. – Во мне говорило раздражение, наравне с пониманием того, что сюсюкать здесь не стоит. – Если сильно приперло, найди себе кавалера, здесь в тринадцать уже рожают.
– Искала! – сверкая глазами, развернулась Таня. Пока она сидела ко мне спиной, разговор шел нормально, а вот от вида лица маленькой девочки появилось ощущение полной абсурдности ситуации. – Один из ухажеров включил папочку, а второго я сама чуть не зарезала, когда поняла, что эта сволочь именно педофил. Только ты знаешь, какая я на самом деле, но предпочитаешь
– Так, стоп, – поднял я руку в защитном жесте. Мир начал терять реалистичность и превращаться в какой-то фарс. – Мы сейчас с тобой до такого договоримся, что потом будем разгребать сказанное лет десять. Так, теперь встала и пошла к Яне. Расскажи ей все, что тебя мучает, такие разговоры не для мужиков. Также я попрошу ее усилить тренировки, а то кое у кого остается слишком много сил на дурные мысли.
– Но…
– Не хочу ничего слышать. Встала и лунной походкой отправилась в дом!
Когда детская фигурка исчезла за кустами, я совершенно искренне вздохнул.
Вот это засада! А я еще когда-то подумывал о карьере психолога. Свят-свят.
Свою угрозу я выполнил и перед отъездом попросил Яну вплотную заняться мозгами девочки. Верю – у нее получится. В ответ же получил просьбу не выпытывать у Тани факты из прошлого самой Яны. За избавление от щепетильных бесед с подрастающим поколением я готов был пообещать все что угодно.
Ввиду новых обстоятельств поход был воспринят мною как праздник. В усадьбе остался Мороф с подчиненными, а все «ящеры» ушли со своим бароном.
Первым мини-армия герцога посетила маркиза Вента, напрямую устремившись к его цитадели и задерживаясь в попадавшихся по пути селениях лишь на короткие митинги.
Маркизу, несмотря на нежелание, все же пришлось покинуть свой замок и составить компанию герцогской свите. Это благотворно подействовало на строптивое дворянство, и оно было вынуждено сдаться на милость победителя и принести клятву новому сюзерену. Один слишком упрямый барон попытался возражать – его жилище захватили за полчаса. Почти две тысячи гвардейцев попросту облепили невысокие стены и черной волной хлынули внутрь замка.
К вечеру над замком поднимались клубы жирного дыма, который обкуривал тела повешенных жителей.
По моему мнению, это был уже перебор, но ничего не поделаешь – здесь такие порядки, и не мне лезть в чужой монастырь со своими нравоучениями.
Отряд из вновь присягнувших рыцарей с каждым днем становился все больше. Герцог логично рассудил, что, вытащив из замков всех воинов и заменив их своими гвардейцами, обеспечит верность рыцарей в далеком походе. Его решение я одобрял, чего нельзя сказать об еще одной идее, посетившей сиятельную голову.
Когда отряд местной знати вырос до двенадцати рыцарей и почти трех сотен оруженосцев, герцог «разродился» приказом.
Стратег, блин!
Войско встало на ночевку возле небольшого городка, и Сават, собрав рыцарей перед местным храмом всех святых, озвучил, по мне, не очень умную мысль:
– Благородные рыцари, наша империя нуждается в верности своих сыновей! Императрица просит о помощи, и мы отзовемся на ее призыв. Барон Маран, назначаю вас герцогским маршалом и отдаю под руку всех рыцарей, которые направятся служить императрице.