Заблудшая душа. Диверсант
Шрифт:
Для убедительности пришлось зарычать, так как времени на внушение не было вообще. Со второго этажа донесся звук еще двух щелчков стреломета, а вот третий оказался слишком громким. По лестнице тут же покатилось тело, и отсутствие грохота говорило о том, что это Шрам.
– Твою ж мать, – тихо ругнулся я и побежал вверх по ступеням, огибая стонущего «ящера».
Хорошо, что стонет: значит, живой.
Выглянув за кромку лестницы, я быстро присел, и пролетевший над головой болт был вполне весомой причиной, чтобы дать себе клятву до конца жизни лелеять в душе паранойю.
Стрелковое оружие – хорошая штука, но имеет психологический недостаток, особенно если
Быстро осмотрев помещения второго этажа, я шагнул обратно, чтобы, во-первых, узнать, как там Шрам, а во-вторых, забрать у него единственный наполовину заряженный игломет. Каюсь, «во-вторых» для меня было важнее.
Пущенный одним из арбалетчиков болт угодил Шраму в правую сторону груди под ключицу. Крови было много, но шла она из раны, а не изо рта, что давало основание для надежды.
Пока я рассматривал ранение напарника, Таня затащила Ежа внутрь и закрыла дверь. Короткий взгляд на прожженное артефактом полотно двери показал, что еще пара сантиметров вверх – и мощный засов остался бы невредимым, а мы дергали бы тяжелую конструкцию до скончания веков. Страх сыграл с парнем злую шутку, но, к счастью, не до конца.
А вот бывший менеджер по персоналу оказалась умницей: как только напряжение немного схлынуло, Таня начала действовать быстро и грамотно. Да и в момент нервного пика повела себя хоть и неожиданно, но действенно. А победителей, как известно, не судят.
– Как ты? – спросил я у начавшего приходить в себя Шрама.
– Выживу, но двигаться не хочется.
– И не надо. Помоги Ежу советом. Мне нужны заряженные иглометы.
– Хорошо, – болезненно поморщившись, кивнул бывший стражник.
– Таня, быстро за Лигидой, только не наделайте глупостей. Захватите все мешки.
Девочка кивнула с серьезностью взрослого человека. Впрочем, такой она и была, так сказать, в душе, вот только детская мордашка и умильные косички вечно сбивали с толку.
По лестнице я поднимался под аккомпанемент тихого голоса Шрама, дающего советы Ежу. Так как лезть на третий этаж с одной иглой в обойме было глупо, появилась возможность осмотреться в основном помещении.
Второй этаж башни был условно жилым. Если на первом ничто не должно было мешать прохождению большой массы воинов, то на втором свободной оставалась только одна часть – выход с нижней лестницы, поворот и проход на верхнюю лестницу. А вот правая часть помещения в оборонительных мероприятиях не участвовала, чем воспользовались стражники, расположив пять топчанов для отдыхающей части смены. Четверо из пяти «отдыхающих» были здесь, но проснуться им уже не было суждено. Двоих стражников на этаже и того, кто остался на лестнице, убил Шрам, еще двое были на моем счету.
В башне стало тихо, я даже дышал через раз, боясь нарушить установившееся равновесие событий, поэтому вздрогнул, когда бесшумно подошедшая Таня принесла заряженный «пистоль». Девочка поступила умно, сразу принеся первое же заряженное оружие, не дожидаясь зарядки остальных иглометов. Три иглы вполне достаточно, особенно в обстановке такого дефицита
Полностью заряженный «пистоль» был зажат в правой руке, а его наполовину менее опасный напарник в левой, – это значит, что пришло время двигаться дальше, и только бог знает, как мне этого не хотелось.
Несмотря на все ошибки и потери, операция пока шла довольно успешно, но это с учетом того, что нам изначально дико повезло – в выбранной для захвата башне дежурили стражи, а не легионеры. С другой стороны, легионеры недолюбливали арбалеты, и Шрам мог остаться целым, но при этом он все равно не смог бы положить всей отдыхающей смены.
Тряхнув головой, чтобы прогнать совершенно ненужные в этот момент размышления, я осторожно ступил на лестницу, ведущую на третий этаж. Мягкие сапожки позволяли идти тихо, поэтому удалось подняться практически бесшумно. Все опасения оказались напрасными – ни на третьем, ни на четвертом этаже никого не было. И неудивительно, потому что оба этих уровня были проходными – на третьем имелись две двери, ведущие в расположенные в глубине крепостных стен склады боеприпасов, а на четвертом еще одна пара выходов, через которые можно было пройти на стены. На этом капитальные каменные лестницы заканчивались, и на башенную площадку вела деревянная конструкция, квадратной спиралью уходящая вверх внутри сужающейся каменной коробки.
Задача неожиданно усложнилась – лестница рассохлась и безбожно скрипела. Сначала я пытался идти осторожно, а затем плюнул на маскировку и начал медленно подниматься по ступеням, копируя усталую походку тучного человека, при этом еще и шумно отдуваясь: десятник, которого Шрам пристрелил на лестнице, имел солидные габариты. Мой расчет оказался верным, и, выглянув в люк, я увидел, что постовой увлеченно смотрит в ночь, не поворачиваясь назад.
Стрелять в спину не хотелось, но желания видеть лицо стражника у меня было еще меньше. Игломет тихо щелкнул, посылая стальной стержень под левую лопатку стражника, и я, быстро подбежав, подхватил обмякшее тело.
Жизнь из любого живого существа уходит постепенно, это только в фильмах убитые главным героем враги кулем валятся на землю и остаются неподвижными. Очень часто агония терзает тело несколько минут. Придавив уже мертвого стражника к земле, я буквально руками ощущал, как его покидают остатки жизни, и от этого мое собственное существование приятнее не становилась. Не помню, кто это сказал, но абсолютно согласен с мыслью, что воин, окончательно переставший ценить чужую жизнь, становится монстром.
Что-то я сегодня расслабился, а ведь ни место, ни время совершенно не подходили для философских размышлений. Чтобы бойцы на стенах не заподозрили неладного, я быстро надел на голову шлем стражника и встал в полный рост, а затем начал медленно обходить площадку по периметру.
В центре башенной «крыши» стояла мощная баллиста с изрядным запасом ядер. Вокруг нее оставалось не так уж много пространства для бойцов, хотя с десяток стрелков здесь все же поместился бы. Взгляд вниз, на стену с правой стороны, подтвердил наши со Шрамом предположения. Вдоль каменных зубцов гуляли два человека – один из уже практически уничтоженного нами десятка, а второй из подразделения, занявшего соседнюю башню. То же самое творилось и с левой стороны. Сначала мне показалось, что подобный подход неразумен: два человека почти на сто метров стены явно маловато, – но затем пришел к выводу, что главный наблюдательный пункт находится все же на башне, а воины на стене являлись индикаторами спокойствия – этакими датчиками, подающими сигнал тревоги своей смертью.