Заблудшие
Шрифт:
Когда они отъезжали от кладбища, Кетрин еще раз обернулась, но незнакомца уже не было.
***
Пейзаж полупустынного плато был угрожающе красив. Так пугать и восхищать одновременно может только песок и вода, бушующая стихия океана и спокойствие безмолвной пустыни. Здесь словно столкнулись две противоборствующие силы – жизнь и смерть. Каждая пытается отвоевать свое место и уничтожить все следы существования своей противницы. Но пустыня побеждает и даже пробивающиеся сквозь камни и песок травы, кактусы и кусты как символы новой жизни, зарождающегося начала, были только плодами высохшей речной долины,
Как только Луна окончательно вступила в свои права, на дороге показалось двое мужчин. Их твердая, уверенная походка выдавала их молодость, хотя лица были скрыты за повязкой из темно-зеленой клетчатой ткани, открывающей только блестящие в лунном свете яркие глаза. Холодная ночь заставляла их мускулы немного подергиваться, но быстрая ходьба не позволяла замерзнуть окончательно. Высокие сапоги со шпорами уже порядком запылились, когда мужчины подошли к назначенному месту. Посреди пустынного пейзажа был разведен высокий костер, собравший несколько десятков людей. Все: и мужчины, и женщины были одеты примерно также как и путники – в темные джинсовые костюмы и теплые рубашки из штапеля. На головах у них были либо повязки, либо шляпы, а на ногах сапоги, длиной до середины голени, на широком каблуке в 1-2 сантиметра высотой.
Странники подошли к самому пожилому из людей и, прошептав ему что-то на ухо, присоединились к остальным. Их приход возымел на толпу приободряющее действие. Было видно, что они ждали их прибытия, и, судя по всему, уже одно их появление, было радостным событием.
Через несколько минут старик, к которому в первую очередь обратились наши путешественники, подозвал к себе одного из мужчин, стоящего несколько поодаль ото всех и, видимо, плохо представляющего себе, что здесь происходит. Тем не менее, на призыв он откликнулся.
– Ну что ж, теперь настало время тебя очистить. Ведь именно для этого ты пришел к нам. – Громким низким голосом произнес старик, обращаясь к мужчине.
Тот ничего не ответил, несколько оторопев от происходящего. Его жутко колотило то ли от холода, то ли от страха, но он старался держаться.
– Ты не должен бояться. – Спокойно заверил его старик. – Через это должен пройти каждый. Каждый из нас уже прошел через это и теперь настал твой черед. Ты шел к этому долго. Мы готовили тебя и ждали, когда ты сможешь вступить на дорогу очищения. Не каждому суждено вкусить плоть Великого Бога и ощутить дыхание Великой Матери. Только прошедший все тяготы может принять их с достоинством.
Каждое слово резким гулом отзывалось в голове у того молодого мужчины и внушало ему еще больше страха, но теперь отступить он не мог и ответ на последний, решающий вопрос был предрешен.
– Мы должны предупредить тебя в последний раз – готов ли ты? Хочешь ли ты этого и примешь ли ты на себя груз ответственности, который будет возложен вместе с даром, полученным сегодня? Ибо если в твоей душе есть хоть капля сомнения, если ты испытываешь страх, если ты не хочешь и не можешь принять этого, то мы не должны были собираться. Мы не можем решить за тебя это, мы могли лишь подготовить тебя к этому. Так скажи теперь в первый и последний раз – готов ли ты?
– Готов. Я готов! – Твердо и четко произнес уже не дрожащим голосом мужчина.
–
Мужчину подвели под руки к постаменту, на котором была расстелена бычья шкура и лежали орлиные перья. Затем его уложили, и старик подошел к нему.
– А теперь раскрой свое сердце, чтобы впустить очищающий дух. – Произнес он, склонившись над мужчиной.
Тот закрыл глаза и расслабился.
Старик взял в руки одно из перьев, лежащих на алтаре, и провел им по телу мужчины. Сначала голова, шея, плечи, потом руки, торс, бедра, ноги, стопы и вот, наконец, старик поднял перо над своей головой и резким движением стал стряхивать невидимую пыль с него. Проделав это движение несколько раз, он бросил перо в костер и повторил все процедуру с каждым из других перьев, лежащих у тела мужчины.
Когда с перьями было покончено, молодой помощник старика поднес ему кожаный мешок с белым порошком. Шаман почерпнул его руками и с головы до ног осыпал им мужчину.
Каждое его действие сопровождалось нашептыванием неясных фраз, в то время как все остальные просто тихо ждали, молча наблюдая за происходящим.
– Теперь тебя должен очистить внутренний огонь. – Произнес старик и еле заметным движением руки подозвал помощника, тот сразу же подбежал к нему и поднес горсть белых капсул в каменной ступке с пестиком.
Старик сам растолок эти капсулы и, добавив немного воды, также принесенной помощником, ввел всю смесь в шприц. Укол пришелся в правую пятку.
Болезненная процедура не произвела эффекта на жертву. Мужчина продолжал спокойно лежать на алтаре. Его, видимо, действительно серьезно подготовили к подобному. И только через несколько минут он начал подергиваться и протяжно стонать, но с постамента не вставал. Старик к тому времени уже отошел на свое прежнее место и теперь вместе с другими людьми наблюдал за ним.
Казалось, что жертва находится в состоянии некоего транса и не осознает происходящего. В глубине сознания мужчины мелькали мысли об опасности, которая ему грозит, но все перекрывалось мутными и быстро проносящимися картинами, в которых он представлял себя в самых приятных местах. Это создавало иллюзию внутреннего спокойствия, но одновременно вызывало и настороженность. Чувство глубоко удовлетворения, экстаза, вскоре стало перебиваться желанием прекратить начатое. Тошнота и резкая боль в каждой клеточке тела пронизали его. Мужчина хотел встать, но был обессилен. Он еще понимал, где находится, понимал, что совершил самую роковую ошибку в жизни, но сделать ничего не мог. Конечности парализовало и только остатки прояснившегося на секунду сознания давали понять, что это был конец. Но это была лишь секунда ясности и вскоре мужчина погрузился в глубокий обморок, находящийся на грани смерти.
Все это не вызывало обеспокоенности у окружающих. Люди стояли и молча смотрели за происходящим, словно так и должно было быть. И только когда жертва окончательно обмякла, старик, проводивший обряд, обратился к собравшимся.
– Он не был готов. Он солгал. Солгал нам и себе. Но самое главное он солгал богам и за это поплатился. Он не был готов принять ответственность и не был готов принять дар.
По толпе прокатилась легкая волна перешептываний, но это не были возгласы недовольства или недоумения. Все были согласны со стариком и только покивали головой на его слова, в то время как дыхание жертвы становилось все реже и глубже, а жизнь его отсчитывала последние минуты.