Заблудший ангел
Шрифт:
– Она будет такая же хорошенькая, как ее мама, когда вырастет.
– Я бы предпочла, чтобы она была похожа на тебя, и мужчины оставили ее в покое, – ответила с горечью Джози.
Да, это был самый жестокий удар после целого дня неприятностей. Проглотив гневный выпад, Дора стала наводить порядок. Возможно, она не такая уж незаметная, как думает. Наверное, она попросту некрасива. Об этом она раньше не задумывалась. Дора редко смотрела в зеркало. И совсем незачем думать об этом сейчас.
Внизу зашевелились: услышали плач ребенка,
Но Дора откладывала эту сомнительную честь так долго, как могла. Энни еще купала ребенка. Дора поменяла постельное белье и ночную рубашку Джози. К тому времени как мать и ребенок заснули, все было приведено в порядок. Дел больше никаких, надо сойти вниз и объявить новость во всеуслышание.
Энни и Дора переглянулись. Опять раздались возбужденные голоса. В любую минуту могла вспыхнуть драка. Теперь или никогда. Дора протянула руки к свертку с младенцем. Энни охотно отдала его.
– Ребенку нужна кормилица. Пойду приведу Деллу. Она как раз кормит своего.
Благодарная за то, что хоть кто-то проявил инициативу и тем самым немного облегчил груз ее обязанностей, Дора кивнула. Затем, с крошечным свертком на руках, собрав все свое мужество, тихонько выскользнула в коридор. Она даже не смела взглянуть на младенца. Она оберегала себя от возможности что-то такое почувствовать к маленькой, инстинктивно понимая, что младенца так легко полюбить. Не дай Бог просто причинить ему вред. Да, надо поскорее отсюда уезжать, прежде чем она привяжется к девочке.
Когда Дора вошла в гостиную, все трое, шатаясь, с трудом встали. Карниз над полукруглым окном с одной стороны покосился, и бархатные занавески провисли и пурпурными волнами затопили ковер. Из разбитой бутылки бурбона вытекла вся жидкость, промочив и драпри, и ковер. В воздухе стоял резкий запах виски. Разбитая лампа рассыпалась осколками стекла по навощенному деревянному полу в другом конце комнаты. Фотография в рамочке под стеклом упала с каминной полки. Разбитое стекло поблескивало в свете единственной свечки.
Дора обвела взглядом комнату и воззрилась на трех оробевших мужчин. Карлсон не очень пострадал, просто был сильно не в духе. Чарли, наверное, досталось больше всех. Под глазом у него чернело пятно, а одна щека была разбита и опухла.
У Пэйса на рассеченной губе запеклась кровь, ею же была закапана белая рубашка. Синий мундир куда-то подевался. Дора пыталась не глядеть на то место, где расстегнутый воротник обнажал шею, и не видеть, как кудрявятся волоски на обнаженных до локтя руках. Закусив губу, девушка протянула вперед сверток.
– Это девочка. Джози сказала, ее будут звать Эми.
– Ни один мой ребенок
Пэйс ткнул брата кулаком в бок, и Чарли замолчал.
– А как Джози?
– Спит.
Дора знала, что отвечает чрезмерно резким тоном, но ее хваленое спокойствие прошлой ночью изрядно пострадало, и она еще не сумела его восстановить.
– Она желает видеть свою мать, когда проснется, – напомнила Дора на всякий случай.
– Я не позволю этой старухе, сующей нос не в свое дело…
Дора положила сверток на руки Чарли:
– Эми Энндрьюс приходится младенцу бабушкой. Если ты не хочешь призвать собственную мать к исполнению долга бабушки, я бы посоветовала тебе по-хорошему попросить об этом тещу. Ребенку необходима бабушка.
Пэйс улыбнулся и еле слышно одобрительно проворчал что-то, заглядывая через руку брата в лицо попискивающего младенца.
– Берегись, Чарли. Скоро у тебя будет полон дом женщин, опомниться не успеешь. И не заблуждайся насчет этого кроткого лица. Дора тебе ухо откусит, если не будешь вести себя как положено.
Эта капля переполнила чашу ее терпения. Ее отвергали, не замечали, назвали некрасивой, а теперь еще и строптивой. Если добрый Бог припас еще немало таких дней, то лучше бы он позволил ей тогда утонуть. Подхватив юбки, она пошла к двери:
– Энни договаривается с кормилицей. Спокойной ночи.
– Подожди минутку! – вскричали все трое сразу, в разной степени чувствуя страх и беспокойство, передавая вопящего ребенка из рук в руки.
Дора, приподняв юбки, направилась к лестнице. Иногда не только Господь Бог насылает возмездие.
Глава 9
…и если дом разделится сам и себе,
не может устоять дом тот.
Май 1864 года
– Вы помните Томми Маккоя?
Дора сидела на крыльце своего фермерского дома и осторожно разрезала несколько последних штук семенного картофеля так, чтобы каждый кусочек имел хотя бы один глазок. Она рассеянно кивнула в ответ.
– В прошлом месяце его арестовал отряд федеральных войск по обвинению в помощи южанам. Еще одно несчастье свалилось на его бедную семью. Просто ума не приложу, почему бедняга Томми все время попадает в переделки. У нас здесь каждый сочувствует южанам.
Джексон при этом что-то, явно сомневаясь, проворчал, покачивая головой.
– Вы притворяетесь только, что ничего не знаете. Джо Митчелл и Чарли уже давно на ножах с Маккоями. Аккурат с тех пор, как папаша Томми обозвал их пьяными ослами и прогнал со своего надела, еще до войны это было. Они к тому же еще обхаживали сестру Томми. И все еще с тех пор пытаются.
Дора нетерпеливо посмотрела на Джексона:
– Ну и что?
Черное лицо словно разрезала пополам белоснежная улыбка. Джексона рассмешила резкость ее тона.