Заблудший ангел
Шрифт:
– Жалко мне бросать вас одну в такой заварухе, мисс Дора, – сказал Джексон, идя рядом с ней. Он без труда успевал, своими длинными ногами подлаживаясь под ее торопливый мелкий шаг. – Но сдается мне, что урожай так и так уже погиб. И может, вам подумать, как продать ферму?
– Я скорее продам ее тебе, чем этим несчастным вороватым бездельникам. Нет, Джексон, я держусь за свою землю и никому из них не удастся заставить меня ее продать.
Джексон с минуту молчал. А когда заговорил, то голос его был тускл и монотонен от безнадежности: – Вряд ли они позволят мне
– А у тебя есть здесь друзья, Джексон?
Дора усилием воли взяла себя в руки, чтобы обратиться мыслями всецело к бедственному положению Джексона. Когда думаешь о других, гораздо легче забывать о себе.
– Нет, мэм, с тех пор как хозяин продал мою маму с маленькой сестренкой на сторону, я не знаю, где они сейчас. Надеюсь, что теперь, когда мистер Линкольн сказал, будто мы все свободны, они освободились тоже, но я от них ничего не слышал. А здешние, по правде говоря, не намного лучше живут, чем беглые.
–Пока Север не победил и не заставил опять конфедератов войти в Союз штатов, Декларация об отмене рабства мало что стоит, – печально ответила Дора. – Дэвис Джефферсон с тем же успехом может объявить свободными всех рабов Севера.
Джексон ухмыльнулся.
– Да, это, пожалуй, и вправду так. Но если Север победит и всех нас, черномазых, сделает свободными гражданами и позволит нам голосовать, наверно, можно и шеей за это рискнуть.
Надежда воспламеняет даже тех, кто перестал надеяться, отметила про себя Дора, но она были не настолько наивна, чтобы поверить, будто день, о котором мечтает Джексон, придет скоро или легко.
– О, мне бы этого очень хотелось, Джексон, – сказала она слегка насмешливо.
– Я могу себе представить, как ты, Солли и Одел направляетесь голосовать, а я сижу дома и жду, кого большие сильные мужчины решили послать во Франкфорт взимать налоги с моего крошечного земельного надела. Как ты думаешь, если я пойду в армию служить, мне позволят тоже голосовать?
Джексон рассмеялся. Она подошла к ступенькам крыльца, а он помедлил, опираясь на ружье и глядя на нее.
– Я бы хотел, чтобы это вы голосовали, а не Солли, да смею сказать, когда это настанет, мы уже на все будем любоваться с неба. Вы идите в дом, мисс Дора, а мы с Пэйсом позаботимся друг о друге.
– О, представляю, как вы со всем прекрасно управитесь. Но если я найду клопов у себя в шкафу, я вас обоих заставлю все выскрести дочиста.
– И вы можете посылать к нам Энни для проверки. Он остановился у крыльца, глядя ей вслед. Когда она уже подошла к двери, он негромко крикнул вдогонку:
– Вы заслуживаете мужа получше, чем мистер Пэйс, мисс Дора, но я позабочусь о нем ради вас.
Дора притворилась, что не расслышала.
Глава 13
Я наблюдал за ней, и я заметил,
Как часто краска ей в лицо кидалась,
Как часто ангельскою белизной
Невинный
Огонь, в глазах ее сверкавший, мог бы
С жечь дерзкие наветы на ее
Девичью честь.
У. Шекспир «Много шума из ничего» [2]
Июль 1864 года
Пэйс старался терпеливо сидеть в кресле около постели матери, но его взгляд постоянно странствовал то к окну, то к двери. Рука болела, но это был пустяк по сравнению с прежней болью. И меньше она болела из-за женщины, которая была где-то рядом, но избегала его.
2
Перевод Т. Щепкиной-Куперник.
– Тебе надо бы съездить повидаться с Джози и ребенком, – сказала мать, – может быть, ты сумеешь ее убедить, как глупо жить в гостях, когда ее дом здесь. И что скажет Чарли, когда вернется, а жены нет?
Пэйс знал, что мать брюзжит больше потому, что Чарли ничего не пишет, чем по поводу отсутствия Джози, но не возразил.
– Съезжу сегодня вечером, мама. Как бы то ни было, я хочу посмотреть на свою племянницу, прежде чем снова уеду.
– Уедешь? – Вид у нее стал встревоженный. – Куда? Ты недалеко уедешь с такой-то рукой, а?
Пэйс нетерпеливо вытянул раненую руку. Он уже снял повязку, и все время старался разрабатывать мышцы, но рука плохо слушалась.
– Все будет отлично, мама. Просто надо немного поупражняться. Дора прекрасно ее залечила.
Он не ответил на вопрос, но мать этого не заметила. Теперь, когда он заговорил о Доре, мысли миссис Николлз потекли в другом направлении.
– Не знаю, чтобы я делала без этой девушки. Эти черные теперь гроша ломаного не стоят, бездельники. Я уже говорила твоему отцу, что их всех надо продать, но он и слышать об этом не хочет.
Пэйс знал, что мать не разговаривала с отцом уже несколько лет. Очевидно, этот разговор произошел лет десять назад. Тогда, помнится, его родители очень часто спорили относительно слуг.
– Мама, да почти уже некого продавать. И понятия не имею, где можно нанять работников. Дора не в состоянии делать все сама.
– Позови ее сюда, ладно? Я хочу, чтобы сегодня к обеду испекли булочки. Мне до смерти надоел кукурузный хлеб.
Харриет Николлз рассеянно расправила покрывало, стряхивая воображаемые соринки, и разгладила простыни, не глядя в глаза сыну.
– Я им передам на обратном пути, – ответил он успокаивающе. – Зачем заставлять Дору бегать вверх-вниз, только чтобы сказать о булочках.
– Но Дора всегда ко мне заглядывает в это время дня, – брюзжала Харриет. – Что ее могло задержать?
Пэйс прекрасно знал ответ на этот вопрос. Решив, что на сегодня мать имела уже достаточно посетителей, он поднялся и направился к выходу.
– Я, наверное, сейчас встречу Дору, мама. А ты успокойся и побереги себя.
Взгляд Харриет сразу же устремился к сыну, стоявшему у порога.