Заботы Элли Рэйт
Шрифт:
Тетка прихватила тот самый кусок, на который я смотрела, и, держа его за кость в воздухе, пояснила:
– - От смотри, девонька. Ежли я тебе кусок ось так располовиню, будет без косточки. Жир со шкурой сниму: по цене выйдет примерно на пятнадцать-семнадцать медяшек. Потому как чистое мясо! – пояснила она. А ежли ты весь кусок возьмешь, – она небрежно кинула ломоть на весы, где уже дожидался своего часа лист оберточной бумаги, и, поставив на вторую чашу весов несколько гирек, закончила: – На двадцать пять медяков потянет. Весь большущий кусман всего-то и будет двадцать пять медяшек! – Потом еще раз метнула
Я даже рассмеялась, насколько ловко эта женщина сделала в моих глазах слишком большой кусок мяса желанным и привлекательным. Торговка с подозрением уставилась на меня и несколько недовольно спросила:
– - Чегой-то смеешься, барышня? Я тебе дело предлагаю, а ты эвона чо – насмехаться!
– - Да не насмехаюсь я, почтенная, - торопливо ответила я, не желая конфликта. – Это я так радуюсь, что вы цену сбросили. А только никак я не могу больше двадцати трех медяков потратить, – добавила огорчённо и даже вздохнула, показывая торговке, как мне жаль, что мы не сойдёмся в такой мелочи.
Теперь уже басовито рассмеялась тётка и с улыбкой заявила:
– - Ох и хитра ж ты, девица! Ну, ловкачка экая! Ну да Осподь с тобой. Дело ан к вечеру, а я все никак не расторгуюсь. Бери уж за двадцать три, раз уж такая вот хозяйственная!
Колебалась я недолго. Вроде бы и был мне кусок великоват на пробу, но сейчас зима, и несколько дней мясо спокойно пролежит между рамами. Тетка заворачивала мою покупку двумя слоями бумаги и басила:
– Отож и на похлебку косточка сгодится, да и пожарить на ужин будет, да еще и потушить с луком мясца выйдет. А сальцо обрежешь да шкварочек натопишь – от тебе и кашу заправить! Знатная каша-то со шкварочками выходит! Усё в дело пустить можно, коли руки на месте! – говорила она так вкусно, что я невольно улыбалась, расплачиваясь.
Домой возвращалась с трудом волоча корзину. Кроме куска мяса там оказался еще и приличный ломоть сала, которое я собиралась засолить. Мешочек гречневой крупы пришлось поискать: похоже, она не пользовалась здесь особой популярностью, и продавали ее не во всех лавках. Веса корзине добавили каравай белого хлеба, две головки ядрёного чеснока и небольшой бумажный кулёчек укропного семени. Его я купила у какой-то бабульки, продающей корешки и семена на одном из маленьких базарчиков.
Хотела купить черного перца: всегда при засолке сало перчила немного. Но посмотрела цены на пряности и отказалась от этой мысли. Слишком уж кусаче стоил обычный черный горошек. Да и вообще, в лавочке с пряностями цены были не для меня.
Тут продавали стручки ванили и связанные пучки корицы, перец, зеленый и белый красовался в больших стеклянных банках. Отдельно стояла закрытая банка с неряшливо перепутанными нитями шафрана. Даже через плотную крышку пробивался стойкий его аромат. Глаз радовали банки с тонкими пластинами имбиря и семенами кардамона, прозрачные ёмкости с мускатным орехом, цельным или уже тёртым. Стеклянные сосуды теснились на полках, пряча в себе целые облака запахов. Я постояла на пороге, глядя, как любезно обслуживает продавец дорого одетую женщину, и вышла, не желая нарваться на еще одного “Фредди”.
Настроение немного поползло вниз, но я
Все это я собиралась пустить в дело. А с солёным салом вполне можно будет продавать небольшие бутерброды. Там более что само сало было далеко не высшего качества: довольно жилистое, что хорошо было заметно на срезе, и потому досталось мне весьма дешево. А вот красивый кусочек печёнки так и остался у хозяйки. За ним, или, точнее, за таким же, но свежим, я схожу когда-нибудь потом.
Цена на печень довольно низкая, а при наличии мясорубки я вполне смогу готовить паштет. Но все же так раскидываться с первого дня не стоило, потому и осталась печень только в планах.
А пока я принялась дома за самое простое блюдо: “котлеты дешевые”.
Вымыла руки, нарезала каравай белого хлеба и поставила его сушиться на плиту в огромной чистой сковороде. Тут главное – не пропустить и не дать хлебу подгореть. Приготовила посуду и даже выбрала небольшую кружку, чтобы отмерять ею фарш. Сварила гречневую кашу и часть поставила остывать. А остальное, напротив, завернула в старое одеяло: оно мне понадобится горячим.
Почистила лук и чеснок и занялась разделкой мяса: шкурку с косточкой отложила на потом, большую часть сала срезала, иначе слишком жирно получится. Зато излишки жира нарезала на кусочки и поставила топиться в небольшом глиняном горшке. Жир пригодится для жарки котлет, а шкварки, как и говорила торговка, отправлю в кашу или тушёные овощи.
Мясорубку прикрутила к столу, радуясь, что он такой тяжелый и не будет елозить по полу. Своротить стол с места у меня силёнок не хватит. Крутить мясорубку было не так и легко, но я справилась. Первым делом прокрутила сухарики, оставив парочку ломтиков для чистки мясорубки. Отставила плошку с сухарями и взялась за мясо. Кидала по очереди: пара-тройка кусочков мяса, четвертушка луковицы, зубчик чеснока, ломтик сала. Последними в мясорубку отправились сухарики, чтобы потом агрегат мыть легче было. Все заложенное в мясорубку я запоминала, чтобы потом записать и посчитать цену за единицу.
В миску с фаршем высыпала остывшую гречку, добавила соли и начала формовать котлеты, обваливая каждую в сухарях. Хлеб всё же дешевле мяса, зато даст румяную корочку и добавит объём.
Жарила долго на одной сковороде, чтобы не тратить лишний жир, и думала о том, что придётся потратиться еще и на пару сковородок, если торговля пойдет. Это сейчас я могу позволить себе тратить лишнее время на процесс, а потом мне будет некогда.
В полупустую кастрюлю с горячей гречневой кашей сложила часть котлет и отправилась к соседке. Сегодня был не самый лёгкий день, и все мы заслужили вкусный свежий ужин. Да и коллективно пробовать что-то новое гораздо интереснее. Заодно послушаю, что скажет госпожа Ханна о моих котлетах. Женщина она славная, зря обижать не будет, но посоветовать что-то дельное, если ей блюдо не понравится, вполне сможет.