Забракованная невеста
Шрифт:
Каждый шаг отдается волной возбуждения, гладкий камешек ласкает кожу, а в глазах мужчины настороженность сменяется покорностью и восхищением. Даше нравится чувство обладания, хотя она еще даже не прикоснулась к обнаженному телу своего... любовника? Или пленника?
Шелк простыней скользит и приятно шуршит под коленом, цепочка чуть слышно звякает, когда Даша снимает это странное украшение с пояса. Опаловая капелька качается в воздухе, и фиолетово-синие глаза следят за ней не отрываясь, как загипнотизированные. Дыхание мужчины становится быстрым, прерывистым, он нервно облизывает пересохшие губы, а кошачья лапа, прикрывающая
Провоцирующе покачивая подвеской, Даша садится на мужчину верхом, небрежно отбрасывая меховую накидку и чувствуя возбужденным телом его готовность. Губы сами собой расплываются в довольной, немного хищной улыбке. Молочный камень ложится на резко вздымающуюся мужскую грудь. Дашины пальцы на секунду путаются в серебристой гриве, а затем раздается отчетливый громкий щелчок - цепочка оказывается застегнутой на шее жертвы. И довольный Дашин смех - попался!
Больше не сомневаясь ни секунды, девушка наклоняется и целует приоткрытые в резком вдохе губы, жадно пьет из них, чуть покусывает, ласкает... а руки уже сами скользят по безупречно-гладкому мужскому телу, кончиками пальцев ловя малейшую дрожь.
Сине-фиолетовые глаза вспыхивают, словно отражая неровный огонь факелов, но покорность в них вдруг сменяется сначала вопросительным, а потом очень по- мужски довольным, властным блеском. Руки уже не безвольно раскинуты на черном шелке, они подхватывают Дашу за талию, потом скользят, целенаправленно и уверенно, к ее груди. Останавливаются на миг, словно спрашивая разрешения, и повинуются требовательному женскому стону - продолжай!
У него длинные аристократические пальцы с ровными овальными ногтями и по контрасту - шершавые, мозолистые ладони. Он нежно обрисовывает каждую грудь, подхватывает их в ладони, как в чаши, затем проводит пальцами по ложбинке, игриво касаясь опала, и вдруг сжимает камень в руке, буквально на секунду.
Даша чувствует, как раскаляется цепочка на ее шее, но не жжет, а просто греет, и выпущенный на волю опал ложится между грудей теплым котенком, трется о кожу и почти мурлычет.
– Попалась, - хрипловатый шепот в полутьме окончательно сносит остатки разума, и в следующую секунду двое уже жадно целуются, беспорядочно лаская друг друга и забыв обо всем.
В какой-то момент мужчина уверенно подминает Дашу под себя, продолжая целовать, и резко входит, вызывая почти болезненный вскрик удовольствия. Его член идеально подходит для нее, и каждый толчок отдается наслаждением не только между ног, но и во всем теле. Движения становятся все быстрее, резче, Даша уже стонет в голос, цепляясь за плечи мужчины слабеющими пальцами...
Вот... еще секунда... еще!
– Девушки бывают разные, черные, белые, красные!
– завыл противный тенор где-то над ухом, и темная спальня, наполненная любовными стонами, скомкалась, смялась, развеялась ошметками кружевного тумана.
– А-ахренеть!
– сказала Даша хрипло, глядя в свой расчерченный утренним узором потолок. Хлопнула ладонью по гнусно завывающему будильнику и откинулась обратно на подушку.
За окном только-только светало, и модный частый переплет большого панорамного окна разрисовал комнату затейливыми «классиками».
Даша быстро перевернулась на бок и жадно отпила из оставленного на тумбочке стакана с водой. Поморщилась - вода успела
– Это все стресс и дурацкие романчики, - вслух констатировала девушка, ощущая, как чувственная истома на грани оргазма медленно покидает ее тело. Было... немного неуютно и как-то даже жаль.
Самое странное, что после этого сна острая боль предательства словно бы чуть притупилась, а главное, вчерашний день внезапно стал казаться если не далеким прошлым, то как минимум довольно давно пережитым событием.
– Вот тебе и анестезия, - хмыкнула Даша, опуская ступни на прохладный ламинат.
– Помечтала вчера о женихе и принце в одном флаконе? Вот и получила... суперсекс. Жаль, что только во сне...
– девушка вздохнула и немного смущенно подумала о том, что во сне оргазм почему-то в разы острее и дольше, чем наяву. Этот, из видения, был нереально хорош. Наяву фиг... кхм.
Почему-то эта мысль ее развеселила. И вообще, нарыдавшись вчера на ночь и насмотревшись странных снов. Даша теперь чувствовала себя необычно пустой и легкой, как раритетная пластмассовая кукла-неваляшка, которую вчера наклонили к земле до предела, грубо надавив на глупенькую легковесную голову. А потом отпустили, и упрямая неваляшка не просто подскочила вверх, но еще и болтается теперь в воздухе по инерции, упрямо тилибомкая встроенным колокольчиком.
– Тили-бом, тили-бом, хорошо быть дураком...
– задумчиво пропела сама себе Даша, взяла с комода большой коллаж с несколькими фотографиями их с Костиком совместного отпуска и пошла варить кофе. А по пути почти без сожалений бросила дорогую деревянную рамку ручной работы в мусорное ведро.
Ровно через пять минут она ошеломленно смотрела на экран ноутбука. Вчерашняя отчаянная выходка с резюме принесла неожиданные плоды. Пришел ответ: ее приглашают на собеседование, в любой день к шестнадцати часам, тринадцатый этаж, кабинет сто тринадцать. Офис компании находился на где-то на Каменноостровском проспекте.
Даша чуть свела брови и отхлебнула кофе. На Каменноостровском. Ну да, там есть несколько больших офисных зданий, в которых можно снять помещение не слишком дорого и без большого труда. Все с этой компанией ясно...
Не стоит принимать всерьез это собеседование. В дурацкие приметы про сон в руку она не верила, и вообще... какая связь между сексом в антураже сказки про дроу из глупой книжки и новой работой?
Даша встряхнулась, заправила тостер и решительно начала править файл с резюме для рассылки по другим вакансиям.
Глупости это все. А искать надо нормальную, серьезную контору с реальными предложениями.
ГЛАВА 3
Следующие две недели Даша медленно впадала в отчаяние и одновременно натуральным образом сатанела. Полоса неудач, начавшаяся предательством Кости, словно нарочно разверзла под ее ногами самые черные, смолистые, глубокие и зловонные бездны.
Уму непостижимо, но за эти дни девушка умудрилась трижды застрять на эскалаторе метро, четырежды в глухой пробке в такси, получить примерно двенадцать отказов без объяснения причин там, куда она все же добралась, и упустить последнюю из намеченных вакансий, застряв уже в лифте того здания, куда она приехала на собеседование.