Заброшенная тропа
Шрифт:
Эта поездка в Аризону была не просто поездкой в гости к моей сестре-близнецу. У этой поездки была цель. Я была следующим водителем в путешествии, которое началось в Бостоне и должно было закончиться в Калифорнии.
Этой весной меня неожиданно навестила старая подруга. Я была приятно удивлена, когда увидела Кэтрин Гейтс в вестибюле отеля «Галлауэй». Моя подруга детства путешествовала из Монтаны в Орегон. Вместе с ней и этим «Кадиллаком» ко мне пришли воспоминания о прошлом. Воспоминания, которые я держала взаперти, ну… слишком долго.
Когда-то
Кэтрин.
Лондин.
Джемма.
Карсон.
Клара.
Я.
В детстве они были самыми важными людьми в моей жизни. Потом мы все пошли разными путями, построили разные жизни, и, хотя я сомневалась, что кто-нибудь из нас когда-нибудь забудет о свалке, время и расстояние позволили мне не вспоминать об этом.
Когда Кэтрин застала меня врасплох в Орегоне, прошлое нахлынуло на меня с новой силой. Как и моя любовь к старым друзьям. Мы снова были единым целым, по крайней мере, женщины. Никто из нас не общался с Карсоном со времен свалки.
Но что касается нас, девочек, то мы возродили нашу дружбу. Нашу семью.
У нас был групповой чат, в который чаще всего скидывались фотографии того места, где мы находимся в данный момент. Мы общались в видеочатах, где обсуждали книги, точнее нам еще только предстояло начать говорить о книгах. А также общались электронными письмами и созванивались.
Так почему же, когда в моей жизни было столько любви и дружбы, я была так одинока?
Я крепче сжала руль, желая, чтобы дыра в моем сердце исчезла.
Возможно, мое одиночество было вызвано тем, что я так много работала. И тем, что я так долго жила без сестры. Все наладится, когда я приеду в Аризону, верно? Возможно, эта тяжесть на сердце была из-за того, что я ненавидела прощаться, а скоро распрощаюсь с «Кадиллаком».
Боже, я буду скучать по этой машине. Я буду скучать по всему, что она олицетворяет.
«Кадиллак» не всегда был сверкающей красной классикой. Когда-то это был дом Лондин, в нем было больше ржавчины, чем металла, и обитало несколько мышей. Заднее сиденье служило ей спальней. Багажник — гардеробной и кладовой. Пассажирское сиденье служило комнатой для гостей, гостиной и столовой.
Теперь эта машина стала настоящим чудом.
Лондин начала путешествие на «Кадиллаке» по Восточному побережью. Спустившее колесо привело ее в Западную Вирджинию, в объятия симпатичного механика. Когда Джемма отправилась на поиски новой жизни, Лондин настояла на том, чтобы та взяла машину.
Это была первая передача.
Джемма отправилась на поиски Кэтрин на гостевое ранчо в Монтане. Воссоединились две подруги. И два возлюбленных. После того, как Джемма нашла свою любовь, она предложила Кэтрин отправиться в самостоятельное путешествие. Кэт приехала, чтобы найти меня, и когда она отправилась домой со своим
Лондин хотела, чтобы эта машина досталась Карсону, который жил в Калифорнии, но поскольку у меня не было желания возвращаться в Золотой Штат, я отдам ключи от «Кадиллака» своей сестре.
Еще одна передача.
Еще одна поездка.
Лондин. Джемма. Кэтрин. У каждой из них было свое путешествие. Мое было не таким насыщенным, но оно было моим. Они все нашли что-то, сидя за рулем «Кадиллака». Я не думала, что машина приведет меня к любви всей моей жизни, но надеялась найти ту частичку себя, которой мне не хватало в последнее время.
Я провела несколько месяцев, разъезжая на этом великолепном автомобиле по Херон Бич. Двухдневная поездка в Аризону была моим последним «ура», и я собиралась насладиться этим последним часом за рулем. Как только я приеду к Кларе, я больше не собиралась садиться за руль. Я улечу домой через две недели и вернусь к работе.
Работа. Я взглянула на свой телефон и подумала, не позвонить ли мне, чтобы проверить, как дела. Я сразу же отбросила эту идею. Перед моим отъездом Марк, владелец «Галлауэя», посоветовал мне насладиться заслуженным отдыхом. В конце концов, он назначил генерального менеджера, чтобы я могла отказаться от своего временного руководства.
Некоторые женщины, такие как Джемма и Кэтрин, хотели быть начальницами. Они преуспевали в этом. Но не я. Все, чего я когда-либо хотела, — это ухаживать за своими растениями, наблюдать, как они растут, и, если бы представился шанс заработать на жизнь, занимаясь именно этим, я была бы счастлива.
Особенно это касалось «Галлауэя». Отель был моей мечтой.
До Орегона мы с Кларой жили в Неваде. Мы покинули свалку и устремились к блеску Лас-Вегаса. Для двух восемнадцатилетних девушек, которым нечего было терять, Город грехов показался хорошей идеей.
Я продержалась месяц.
Отель, в котором я работала, кишел фальшивыми людьми, ими были как персонал, так гости. Поэтому я решила, что Вегас — не мой конечный пункт назначения, и занялась поиском работы. Побережье Орегона, где мир был пышным и чистым, сразу же мне понравилось.
В «Галлауэе» я начинала горничной и проработала около года, убирая комнаты. Примерно через полгода после начала моей работы я заметила, что цветочные горшки нуждаются в некоторой обрезке. Поэтому я пришла на работу пораньше и занялась цветами, формируя и ухаживая за ними.
Однажды главный садовник застал меня пропалывающей сорняки в униформе горничной. Он взял меня под свое крыло, попросив перевести меня его в штат. Когда он вышел на пенсию, его работа перешла ко мне.
Я работала так: весной «Галлауэй» зацветал розовыми и белыми цветами, летом цвели персиковые и фиолетовые, а когда наступала осень, повсюду можно было увидеть желтые, оранжевые и красные веточки.