Заброшенный рай
Шрифт:
Наваждение ушло и я передо мной опять был вечер.
— Я должен был умереть, Дже. — мой голос был спокойным, словно я рассказывал о погоде. — Мы разбились о скалы, и я был уверен, что не выживу. Это было впервые, когда я был так близок к концу… Поэтому бредил, и встретил ангела…
— Постой! — Суг Дже налил мне ещё, и продолжил. — Ангела звали борщ?
Вначале я просто хохотнул, а потом зашёлся смехом во весь голос.
— Нет, борщ это суп.
Суг Дже открыл и закрыл рот словно рыба, а потом тоже хохотнул.
— Ты когда-то общался с
Если бы я мог описать выражение смятения на лице друга, то это было бы похоже на нашего командира, когда он застал нас пьяными вдрызг в казарме. Это было комично, но с тем и страшно.
— Погоди! — Дже помахал рукой передо мной и продолжил. — Ты меня вконец запутал. Кто такой ангел, при чем здесь суп, и вообще иностранцы?
— Ангела зовут Мила, она иностранка и этот суп её любимая еда.
Всё, финиш! Суг Дже застыл, а я осушил еще один стакан. Минуту он просто смотрел на меня, а потом широко улыбнулся.
— Я понял! Теперь мне все стало ясно, черт бы тебя побрал! Ты влюбился, друг. Вот что поменялось!
Влюбился? Чушь! Как можно влюбиться в человека, о котором почти ничего не знаешь. Это было другое. Что-то, что пока было для меня загадкой. Мила была для меня загадкой, которую непонятным образом так и тянуло разгадать.
— Ты пьян.
— Это ты пьян, мне со стороны виднее, дружочек. Я знаешь ли давно тебя знаю…
В его словах была правда. Мы выросли вместе, и кому как не Суг Дже знать меня лучше всего.
— Ты забыл упомянуть, что операция прошла успешно.
Выражение лица Суг Дже изменилось до неузнаваемости. Он ел мясо и с совершенно серьезным видом говорил о работе. Говорил так, словно предыдущего разговора не было.
— Да. Я устранил обоих, как и планировалось изначально. Но…
— Цена была слишком высока, Джин. — Дже переложил немного мяса и в мою тарелку, а затем опять наполнил мой стакан. — Однажды ценой можешь стать ты.
— Я знаю…
— Может пора остановиться? Я уже говорил тебе, что начальник Чхве ждет тебя. Ты можешь перестать быть мишенью.
— Но тогда я стану палачом, Суг Дже. А это не входит в мои планы. Я не стану убивать за деньги.
После моих слов, Суг Дже вздрогнул всем телом и застыл. Он знал, как я отношусь к играм богатеньких толстосумов, как и знал, что я никогда не стану их марионеткой.
— Ты прав, Джин. Мы убиваем… Но не платим за это жизнями обычных солдат.
Колкость попала в цель. Суг Дже было доподлинно известно в чём причина перевозки столь опасных террористов, как и о том, что оттуда не должен был вернуться никто. Он три года прослужил со мной плечом к плечу. Он знал, что после подобной операции, формально я должен был быть мёртв на бумаге уже к этому утру, когда мы прощались с Ван Мином.
— Бросай это, Джин.
Впервые за несколько лет, я задумался над этим всерьез. Слишком много этого "впервые" происходило со мной в последнее время.
И следующая неделя в Сеуле не стала исключением. Мне выдали отпуск на месяц, и я впервые так долго был дома. Поэтому первые пару дней
Люди суетились, все куда-то спешили, а я просто шел сквозь толпу. Мне было приятно надеть обычный свитер и джинсы. Было приятно не тащить на себе несколько десятков килограмм амуниции и не держать за пазухой оружие. Самым тяжелым на моих плечах сейчас было серое осеннее пальто. Мне не было жарко или холодно, мне не было страшно или тревожно. Я не был на чеку, каждую секунду. Ван Джин, обычный мужчина внутри меня, смог наконец расслабиться.
Естественно ранение и последствия операции во Вьетнаме требовали хоть немного внимания собственному здоровью. Поэтому в приподнятом настроении я заявился в обычную больницу "асан" в центре. Рана затягивалась, но переломы давали о себе знать.
Никогда не любил больницы. Где бы я не был, будь то госпиталь или просто медицинская палатка, всюду меня преследовал этот запах. Ненавижу как пахнут медикаменты. Ненавижу как пахнет кровь…
— Ван Джин?
Огромный белый холл со стойкой за которой сидел медперсонал разрезал негромкий женский возглас. Если бы не то, что я знал этот голос слишком хорошо, наверное, он так бы и утонул в больничном гуле, что стоял вокруг.
— Джин?!
Я медленно обернулся от регистрационной стойки где мне мило улыбалась медсестра уже выписывая направление на осмотр.
Ю На… Она стояла прямо передо мной в белом халате и с папкой в руках. Безупречный вид, волосы хорошо ухожены, на лице беспокойная улыбка… Я помню её… Как помню и то, как она целовала меня улыбаясь.
— Здравствуй, Ю На.
Я смерил её взглядом и поздоровавшись, забрал бумаги направляясь в нужный мне кабинет.
— Постой! — она догнала меня, и бесцеремонно выхватила карту с записями регистратора. Бегло просмотрела ее и бросила девушке за стойкой. — Этого пациента возьму я!
— Доктор Ю, у вас осмотр!
— Ничего, этим займется доктор Джу.
Я усмехнулся, и пошел следом за девушкой, что сейчас так хорошо играла спектакль. Ей же было всё равно! Что не так сейчас?
Коридор закончился, и мы вошли в небольшой кабинет. Здесь все было белым, даже ручки для записей и канцелярка на столе была тоже белого цвета.
— Раздевайся, я осмотрю твое ранение.
Я же просто облокотился о дверной косяк и смотрел на то, как она с серьезным видом что-то вычитывает в моих документах.
— Ты не изменилась. Тебя по прежнему не интересует ничье мнение, и ты по прежнему всё решаешь за всех…
— Ты о чем? — она подняла глаза и улыбнулась. — Я так долго тебя не видела, и тут ты в моей больнице. Я же не могла отпустить тебя к другому доктору, когда здесь есть я.
— Как поживает твой муж?
Улыбка сошла с её лица, а в глазах Ю Ны появилась непонятная мне горечь.
— Мы развелись.
Я прищурился и понял в чём мотив того, что происходит. Недаром же Суг Дже так агитировал меня прийти именно в эту больницу.