Заброшенный рай
Шрифт:
Он застыл, а потом вытащил пистолет и бросил в траву у своих ног.
— Я безоружен перед тобой, принцесса!
Я скривилась. Ну что за слащавый бред?
— Тогда поймай меня, если сможешь!
Но ему и не требовалось этого, потому что сбегать никто не собирался. Всего один шаг, и его губы находят мои. Всего одно движение, и его язык грубо врывается в рот, чтобы найти мой. Всего один вздох, и я издаю стон, от того как меня подкидывают и впечатывают в ближайший ствол.
Адреналин делает свое дело хорошо, потому что я теряю
Джин со стоном отрывается от моих губ и поднимает мои ноги выше, при этом впиваясь зубами в мой подбородок, и сжимая руками мои бедра. Его руки крепко держат, и обжигают в тех местах, где кожа не прикрыта тканью.
Теперь я понимаю значение слова "страсть". Потому что это была именно она. Ведь как объяснить то, что я плавилась от того как он прижимал меня своим телом, при этом оставляя горячие и влажные поцелуи на шее и груди.
Ухватиться за его плечи и прикрыть глаза, чтобы ничего не мешало почувствовать это. Ощутить как его страсть разливается по моей крови, как горячая патока и воспламеняет вены. Почувствовать, как его руки настойчиво, но с тем нежно впервые касаются моей груди, и я задыхаюсь от всхлипа, который он ловит своими губами и приручает меня себе. Заставляет каждым медленным и мягким движением стать его.
Чистый адреналин…
— Капитан! С вами всё в порядке?
Он отрывается от моих губ и тяжко вздыхая, прячет лицо в ложбинке у моей ключицы.
— Капитан!
Я рассмеялась, и удобнее обхватила Джина ногами, повиснув полностью на нём, и держась за плечи.
— Я его убью!
— Не тронь мальчика, изверг!
Он поднял взгляд в котором невозможно было различить наличие зрачка. На меня смотрели тёмные провалы, на дне которых плескалось желание. Мы всё ещё тяжело дышали, но оторваться друг друга так же не могли.
— Ответь, Бён переживает!
— К чёрту!
Он опять впился в мои губы, но я покачала головой и взяла его лицо в руки. Он тянулся ко мне, но я первой поцеловала сперва его правую щёку, потом нос, и нежно прикоснулась к губам.
— Ты права! — он приложил свой лоб к моему подбородку и выдохнул мне в шею. — Я не могу открыть такой подарок посреди леса…
— Что? — я поперхнулась, но меня медленно опустили на ноги, при этом ещё раз заключив в объятия.
Джин достал рацию, и прижимая меня к себе прошипел не хуже змеи с того самого кубла о котором говорила с утра Катя.
— Всё хорошо! Мы на земле.
— Вам понял! Лодка в заданном квадрате. Ждем вас на аэродроме вместе с остальной группой реагирования.
Мальчик быстро тараторил с таким акцентом, что для меня уже английский стал корейским.
— Ждите по месту прибытия.
— У нас два часа, капитан.
— Я знаю, Слюнявчик!!!
Джин гаркнул и вздохнул.
— Ты чего нервный такой?
Я обернулась в тисках его рук, и заметила что его зрачки всё ещё не пришли в норму.
— А то ты не понимаешь, Мила! Наверное по той же причине, из-за которой и тебя
Он нагнулся и запечатлел на моих губах ещё один долгий и нежный поцелуй.
— Нам пора…
— Это слишком быстро…
— У нас будет ещё много "сегодня", Мила! Даю слово!
И я поверила. Я была готова верить каждому его слову теперь. Ведь его тело и глаза не врут. Я была уверена, потому что у меня было с чем сравнивать.
Глава 10. Джин
— Ты злишься? Почему?
Я стоял у вертолёта, а над нашей головой раскручивался ветер. Раньше я не замечал этого, даже не придавал значения тому, как в её каштановых волосах играет солнечный свет.
Конечно, я был зол. В первую очередь злился на то, что не могу остаться с ней и не улетать, но видимо судьба распорядилась иначе, послав мне такое испытание.
— Я не злюсь, тебе кажется. Всё в порядке, Мила…
Мне нравилось её имя. В нашем языке не было таких нежных имен. В нём было так много звуков, которые мне нравились всё больше. Я всё больше хотел узнать о ней. Понять как она смотрит на вещи и что думает о них. Спросить почему сейчас, когда мне грустно, она улыбается? Почему прячет свои эмоции, словно за глухой стеной?
Я всегда верил, что в девушке должна быть загадка. Да! Этот стереотип о мужчинах совершенно верный — мы хищники, и нам интересна наша добыча, пока мы не знаем как её выследить.
Мила была не просто девушкой с загадками и своими скелетами, она была тайной для меня.
— Тебе нужно лететь. — она привстала на носочки и легко прикоснулась к моим губам своими.
Это было мимолетное движение, но в нём было столько смысла, что передо мной на один короткий миг встала картина того, как она точно так же провожает меня на работу, например. Или в магазин…
Мне хотелось этого. И это было совершенно нормально и не удивительно. Я всегда был слишком зациклен на времени, всегда спешил. И сейчас я не собирался терять ни минуты. К чёрту все сомнения! Она нужна мне! Я знал это, еще когда впервые почувствовал её взгляд на себе.
Поэтому я протянул руку, и зарылся всей ладонью в её волосы, заставив подойти ближе. И она опять привстала. Неуклюже опёрлась, как ребенок о мою грудь, в попытке удержать равновесие, когда я поцеловал её.
Чёрт, я не мог насытиться этой мягкостью, этим вкусом, этими ощущениями.
Я знал многих женщин, помнил их вкус на своих губах, и каждый раз он был другой. Совершенно разные эмоции рождали совершенно разные женщины. Одну я любил, других просто хотел…
Но Мила… Это другой вкус. Он приторный, словно мед, но с тем горький, как корица. Вкус загадки.
И каждый раз, когда я углублял поцелуй, вторгался в неё в желании почувствовать, что она тоже этого хочет, я сходил с ума от того, как она тихо издавала стон, который отзывался вибрацией в её гортани. Я мог почувствовать эти вибрации даже на её коже, когда сжимал и поглаживал её затылок.