Забудь кто ты. Метка

Неизвестная Катерина

— Как же сильно я тебя люблю.

Он провёл рукой по правой части волос, которые немного прикрывали правую сторону лица, а затем убрал их мне за ухо.

— Я тоже тебя люблю, моя хорошая. Твоя ослепительная улыбка не может не радовать глаз, — нежно произнёс Дима, поцеловав меня в предплечье.

В этот момент я вспомнила о его руке и взяла его правую руку, которая лежала на моей талии и посмотрела на неё. Моя улыбка исчезла, лицо стало серьёзным. Я не знаю от чего у Димы часть предплечья была такой, словно это

был сильный ожог, но явно одно — это из-за меня. Он хотел забрать руку, но я не дала.

— Я обещала, что не стану расспрашивать тебя по поводу, как ты поранил руку, но я помажу её мазью и забинтую, — настойчиво произнесла я, вставая с кровати.

Но на ногах устоять не смогла и села на кровать. Дима тут же встал с кровати и произнёс:

— Лида, я же говорил, что ходить завтра начнёшь, ты ещё слаба, как бы не чувствовала себя хорошо, но выздоровление так сразу не приходит. Что тебе принести?

— В ванной в нижнем ящичке лежит аптечка, принеси её пожалуйста, — сказала ему, забравшись полностью на кровать.

Когда Дима принёс её, я достала мазь и бинт и попросила Диму сесть. Пока аккуратно размазывала мазь вокруг его раны, спросила у Димы:

— Как тебе так точно удаётся определить, когда человек сможет ходить, когда у него пройдёт боль и главное — распределить силы для постепенного исцеления?

— Я изучал медицинские приёмы у демонов в отношении людей, как бы странно это сейчас не прозвучало. С помощью специальных, скажем, вводных волн, я узнаю насколько всё серьёзно. Их ты не ощущаешь никак, но они для меня как рентген — многое мне показывают. Что касается распределения сил, то это работает по схеме: врач установил диагноз — врач назначил лечение — больной идёт на поправку, — ответил мне Дима.

Последние его слова про схему даже вызвали у меня улыбку. Как только мазь впиталась, я начала забинтовывать его руку.

— Ты великолепный врач, Дмитрий, — сказала ему я.

— Любой врач хочет, чтобы его пациент был здоровым и невредимым, а ты становишься постоянной моей пациенткой, — недовольно произнёс он.

— Что поделать, если пациентка любит врача, — произнесла я, завязывая бинт.

— Врач не против, чтобы его любили, но не в качестве постоянной пациентки, а скажем — в качестве медсестры, — произнёс Дима, и тут я оказалась под ним в его крепких руках.

— Дмитрий, ну вот что ты делаешь? — спросила его, поправляя только что завязанный бинт на его руке, которую мне пришлось постараться оторвать от себя.

— Заигрываю с тобой, — произнёс он, наклонив голову так, что до моих губ ему оставалось пару сантиметров.

Как он на меня смотрел — можно только представить, а его дыхание вызвало мурашки на теле.

— Дмитрий Алексеевич, это очередная процедура? — зажжённо произнесла я.

— Да, сладкая процедура перед сном, — ответил он мне и прильнул к моим губам.

Перед сном Дмитрий

подарил мне французский поцелуй, от которого у меня словно душа в рай полетела. Само собой, ночевать он будет у меня дома, более того — сказала ему, чтобы спал со мной, так мне будет спокойнее. Мы немного ещё поговорили, я узнала, что после моего падения Дима звонил моей маме, хотел сказать ей, что сегодня я не буду ночевать дома, а останусь у друзей, но, узнав, что мама в Питере, он не стал ничего говорить про это, решив ехать ко мне домой. А так бы, чтобы мама ничего не узнала, я бы ночевала у Димы, а может где-то в другом месте.

В конце концов, счастливая и в его тёплых объятиях, погрузилась в сон. Проснулась от того, что снился страшный сон, как будто свет покидает меня, а я стою и кричу: «НЕЕТТТ!» Тревожно дыша, я посмотрела на спящего рядом со мной Дмитрия. Он сильно устал, потратил много сил и сейчас крепко спал. Мне сразу стало спокойнее, ведь он рядом и с ним всё хорошо. Несколько минут смотрела на него, мне так хотелось провести рукой по его щеке, но я не могу нарушить его сон. Тихонько встала с кровати, убедилась, что могу стоять, начала делать небольшие шаги.

Боли уже не было, можно спокойно ходить, правда голова ещё побаливала, но это мелочи. Дмитрий вернул меня к жизни, я готова его расцеловать. Подошла к столу и взяла телефон, а затем тихонько покинула комнату, взяв нужную одежду. На часах было девять утра, я оставила телефон в гостиной и направилась принимать душ. Освежившись, проверила спит ли ещё Дима. Он всё также крепко и сладко спал. Закрыв дверь в комнату, я сняла с головы полотенце и повесила его на сушилку в маминой комнате, а затем пошла на кухню, чтобы приготовить завтрак. Решила испечь блины.

Спустя минут 20, когда на тарелке уже было несколько блинов, а ещё один жарился, я быстренько сходила за телефоном в гостиную, но на обратном пути увидела, что дверь в мою комнату была открыта. Я заглянула в неё — Димы нет. Направилась в ванную — и там его не было. Куда он пропал? Я уже звонить ему хотела, как вспомнила, что нужно перевернуть блинчик. Быстренько пошла на кухню. То, что я увидела там, заставило меня улыбнуться. Стоит Дима со сковородкой и подкидывает блин так, что он переворачивается и снова оказывается в сковородке, но уже на непрожаренной стороне.

— Давно ты встал? — спросила его, положив телефон на стол.

— Минут десять назад, — ответил он, поставив сковороду на конфорку.

— И что ты делал всё это время? — Умывался, теперь блины жарю, — ответил он мне.

Я улыбнулась и подошла к нему.

— Верни пожалуйста мне место у плиты, — попросила его. Он улыбнулся и немного подвинулся, уступая место. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Дима, обвив руками мою талию. — Хорошо, спасибо тебе огромное, Дима, — ответила ему, поцеловав его в щёчку.