Забудь о любви
Шрифт:
Я смотрю на себя в зеркало и довольно улыбаюсь. Всё хорошо. Богдан, совершенно голый, подходит ко мне и обнимает сзади. В этом есть нечто соблазнительное и запретное — стоять обнаженными перед зеркалом и трогать друг друга. Я наблюдаю, как ладонь Богдана скользит по моему бедру и животу, как пальцы обхватывают сосок и сжимают его. В ягодицу мне упирается твёрдый член. Я чуть отодвигаюсь, чтобы видеть его в отражении. Губы облизываю. Происходящее заводит так, что я опять вся мокрая.
Трогаю член Богдана и в зеркале смотрю на свои действия. Вот мои
Мы безбожно опаздываем. Вместо двух часов приезжаем в три, и ведущий, симпатичный темноволосый парень, тут же задаёт нам сотни вопросов. Как познакомились, когда поняли, что влюблены друг в друга, кто сделала первый шаг. Ему это нужно для вступительной речи, чтобы гости поверили в реальность нашего брака. Мы с Богданом, переглянувшись, рассказываем историю о том, как я подарила ему розовый браслет, будучи ещё совсем ребёнком. Пусть люди думают, что я тогда втрескалась в Богдана. А что, наивные сказки все любят.
— Ты точно не волнуешься? — толкаю мужа в бок перед тем, как уйти в свой номер, чтобы переодеться.
— Может, совсем немного, — нехотя признаётся он.
— Отлично! Мне большего и не надо.
Лечу в номер, по пути встречаю Аркадия и Анну Викторовну. Они нарядные такие, красивые, прямо глаз не отвести. Здороваюсь с ними, отвечаю, что со мной всё отлично и голова ничуть не болит. Привираю, конечно, но какая разница? Я выпила ибупром и чувствую себя отлично. Сегодня наш с Богданом день, и ничто его не испортит!
— Папа, — ахаю я, зайдя в номер. Он сидит за столом, сосредоточенный такой, серьёзный. — Ты что здесь?..
— Во время церемонии я проведу тебя к Богдану, — говорит он.
— Правда? А ты сможешь?
Слёзы наворачиваются на глаза. Я хотела, чтобы отец вёл меня к свадебной арке, а потом передавал в руки будущему мужу. Прямо как в американских ситкомах, которыми я засматривалась в детстве. Но папа лежал в больнице, и о своей мечте я благополучно забыла.
— Да. Меня накачали обезболивающими. Несколько метров я точно осилю, — папа улыбается, но как-то неуверенно.
— Что такое? — подхожу к нему ближе, в глаза заглядываю. Бледный такой, растерянный.
— Прости меня, милая. Я так сильно за тебя волновался, — его голос срывается.
— Пап, ну ты чего? Всё ведь нормально, — теряюсь я. — Это из-за Богдана? О чём вы говорили,
— О тебе. О моей роли отца, которую я с треском провалил, — размыто отвечает папа. — Если можешь, прости меня за всё, доченька… Я тебя очень люблю. И хочу, чтобы ты была счастлива.
— Папуль, я тоже тебя люблю, — бросаюсь к нему в объятия, слёзы бегут по щекам. Опять проверяю макияж на стойкость. — Давай не будем о грустном? Сегодня радоваться надо, а не плакать.
— Хорошо.
Я иду в спальню, переодеваюсь в свадебное платье и показываюсь отцу. Он смотрит на меня с восторгом, у самого глаза на мокром месте. Это очень трогательно!
Где-то вдалеке играет музыка. Папа нервно шагает по номеру, у него даже губы трясутся, но когда наступает решающий момент — он берёт меня за руку, и мы выходим на публику.
Среди незнакомых красивых лиц я пытаюсь найти близких людей. Анна Викторовна, Аркадий, Ева с красавцем в обнимку. И Богдан, смотрящий на меня с восхищением. Его чёрные глаза полыхают, губы растянуты в искренней улыбке. Ему нравится, как я выгляжу. Мечта сбылась.
Они с отцом пожимают друг другу руки, звучит торжественная музыка, гости аплодируют. Я больше никого не вижу, кроме Богдана. Он — мой любимый муж, и я сделаю всё, чтобы наш союз был крепким, долгим и счастливым.
31
— Когда ты вернёшься?
— В воскресенье. Я же говорил, — мягко отвечает Богдан.
— Ну мало ли, вдруг ты передумал и на денёк раньше к жене приедешь, — тяжело вздыхаю я.
— Не получится, Лия, у меня есть обязательства.
— Понимаю. Вернее, скоро пойму, — сажусь на диван, обнимаю колени руками и наблюдаю за тем, как Богдан упаковывает одежду в чемодан. — В сентябре я пойду в университет, и у меня тоже появятся обязательства. Долг, ответственность, приоритеты. Что там ещё взрослые говорят?
— Взрослые? — усмехается Богдан. — Ты тоже взрослая.
— А ещё и замужняя! Совсем кошмар, — качаю головой, еле сдерживая улыбку. — В школе я ответственной себя не чувствовала, все эти экзамены, олимпиады, подготовки к внешнему тестированию не вызывали во мне страха или волнения. Наверное, потому что я из-под палки училась, лишь бы отцу угодить. А вот университет — это совсем другая реальность. Мне уже страшно! Я очень боюсь совершить какую-то ужасную ошибку, облажаться перед группой или преподавателями.
— Без ошибок нет роста, — возражает Богдан. — Плохо, когда их нет.
— Никто не любит ошибаться.
— Да. Но знаешь, в начале своей врачебной деятельности я столько ошибок наделал — не хочу даже вспоминать.
— Ты? Серьёзно? Ты же лучший хирург клиники, — удивлённо моргаю я. Он шутит?
— А как ты думаешь, почему я стал одним из лучших? — Богдан присаживается рядом, и я тут же льну к нему, голову на плечо кладу и жмурюсь от тепла, разливающегося по телу.
— Не знаю. Много учился?
— Не без этого, конечно. Но ещё с детства я понял, что работа над ошибками — это не унизительно или плохо. Это то, что делает тебя лучше.
— Сам понял?
— Нет, отец меня этому научил. В школе я не боялся плохих оценок, выговоров от учителя или директора, руку всегда поднимал, даже если в ответе не был уверен.
— А на меня орали, если я получала тройку, — вздыхаю. — Когда у меня будут дети, я ни за что на свете не буду на них кричать! Потому что знаю, как это бывает неприятно.