Забвение
Шрифт:
Один из членов экипажа, сидящий в передней части самолета, сообщил нам, что мы достигли нужной высоты в четыре тысячи сто метров. Дверь самолета тут же отъехала в сторону.
Ощутив, как поток воздуха ударил мне в лицо, я с широко распахнутыми от ужаса глазами уставилась в дверной проем.
— Мы прыгаем первыми, — напомнил мне Карлос.
Наша пара находилась впереди двух рядов парашютистов. Когда Карлос поднялся и потянул меня за собой, я почувствовала, как на меня нахлынули страх и волнение.
— О, Боже, — резко выдохнула я.
Я пошла к двери,
— Лив, — я обернулась и встретилась с ободряющим взглядом Итана. — Запомни, просто отпусти все и живи моментом, — он улыбнулся. — Я найду вас в воздухе, по пути вниз.
Я слегка кивнула и, повернувшись обратно к дверному проему, оглядела пустоту, которая находилась на высоте более чем в четыре тысячи метров, и землю, растилающуюся далеко внизу.
«Во что я себя втянула?» — подумала я, замерев при виде пространства перед глазами.
— Хорошо, на счет «три» прыгаем, — услышала я голос Карлоса за своей спиной.
Я кивнула, заставляя себя держать глаза открытыми и напоминая себе, как сильно это помогло мне на американских горках в детстве. Я перекрестила руки и прижала их к груди так, как учили на обучающем занятии.
— Один... Два... Три!
Выпрыгивая из самолета, я задержала дыхание. Но как только моя вторая нога оторвалась от платформы, я начала кричать во всю силу своих легких.
Я ожидала, что желудок сожмется, как при спуске на американских горках, но с гораздо большей силой.
Однако, к собственному удивлению, ничего подобного не произошло. Вместо этого я почувствовала мощнейший прилив адреналина, чего не испытывала никогда раньше. Ощутила, как в лицо бьет сильный ветер. Мы приближались к земле, паря в свободном падении.
В этот момент я увидела Итана, парящего в нескольких метрах от себя. Подобно нам с Карлосом, он находился в горизонтальном положении, словно лежал на животе, подняв руки и ноги перпендикулярно поверхности земли. Я пошевелила руками, преодолевая сопротивление воздуха, чтобы ему помахать. Но вот он заметил меня, и я с изумлением увидела, как он начал грациозно перемещаться по направлению ко мне. Он будто летел по небу.
Я попыталась заговорить, но в мой открытый рот залетел такой мощный порыв ветра, будто мне в лицо подул фен. Я вспомнила слова Итана, что мы не сможем ничего услышать во время полета, потому что будем падать на очень высокой скорости.
Итан улыбнулся, показав мне два поднятых вверх больших пальца.
Я ответила ему таким же жестом, и почувствовала, как на смену нервозности пришло головокружение. Сердце в моей груди пустилось вскачь. Но я знала, что это было не от того, что я летела навстречу земле со скоростью около двести километров в час, а от того, что я видела Итана.
Внезапно он устремился вперед и схватил меня за руки так, что мы с ним образовали круг в небе. Затем он притянул меня ближе, и прежде, чем я поняла, что должно произойти, наши губы слились в страстном поцелуе, который потряс меня до основания и послал через меня очередную волну адреналина. Его губы, нежные и твердые,
Внезапно Карлос напомнил о своем присутствии, протянув свою руку между нами и указав на манометр, закрепленный на запястье. Я в замешательстве уставилась на руку Карлоса, а потом на Итана. Он улыбнулся и отпустил меня. С широко распахнутыми глазами я наблюдала, как он раскрывает свой парашют и принимает вертикальное положение, тогда как мы с Карлосом, продолжали падать.
Это продолжалось до тех пор, пока инструктор не выпустил наш парашют, и тогда я догадалась, о чем именно он пытался мне просигнализировать. Мы также развернулись перпендикулярно и начали плавно опускаться, медленно преодолевая оставшийся до земли путь.
— Тебе было весело? — спросил мой напарник. Теперь мы могли друг друга слышать.
— Это было невероятно, — прокричала я, переполняемая удовольствием.
— Ты была великолепна! И похоже, Итан считает так же, — в его голосе послышалось веселье.
Я рассмеялась и подумала о нашем поцелуе. Несмотря на то, что он был совершенно неожиданным, я поняла, что это было именно то, чего мне хотелось, то, что мне было сегодня необходимо.
Пока я вспоминала об этом поцелуе, в мое сознание ворвалось другое воспоминание.
— Куда мы направляемся? — спросила я, когда он повел меня по покрытому травой холму.
— Это мое особенное место, куда я люблю приходить, когда хочу почувствовать себя счастливым.
Моя рука все еще пульсировала от боли, которая появилась сегодня ранним вечером, когда отец не смог удержать себя в руках.
— Я не могу гулять слишком долго. Они не знают, что я сбежала из дома. Мама может зайти ко мне перед сном, чтобы проверить, как я выполнила домашние задания.
— Не волнуйся. Я просто хочу тебе кое-что показать. Это заставит тебя улыбнуться.
Наконец мы поднялись на холм и очутились на краю ровной, покрытой травой, поляны, которая освещалась лунным светом.
Он побежал к ее середине — туда, где трава была еще мягкой и не примятой.
— Иди сюда! Ложись рядом со мной.
Я оглядела безмятежную картину, открывшуюся передо мной, и поняла, почему он наслаждался пребыванием в этом месте. Половина поляны была окружена деревьями, загораживающими собой окрестности. С другой стороны просматривался небольшой ручеек, который убегал вдаль.
Я подошла и прилегла рядом с ним.
— Почему мы лежим? — спросила я, повернувшись к нему лицом.
Он потянулся и взял меня за руку:
— Посмотри туда, — он указал другой рукой на темное ночное небо.
Когда я увидела то, что он хотел мне показать, то не смогла удержать сорвавшегося с губ вздоха.
Повсюду в небе, так далеко, как только мог охватить глаз, сверкали тысячи ярких, блестящих звезд.
— Это прекрасно.
— Да, так и есть. Я прихожу сюда, когда чем-то расстроен. Это напоминает мне о том, какой волшебный и огромный этот мир.