Забвение
Шрифт:
Но пока Хоуп не откроется ему или к нему не вернется память — а Клейтон чувствовал, что это скоро случится, — он мало что может сделать.
— Завтра воскресенье. Больных не будет, — сказал он, подняв лицо Хоуп, и заглянул в ее тревожные темные глаза. — Давай съездим к твоему отцу.
— Не знаю…
— Пора, милая, — нежно сказал он. — Пора.
Машину вела Хоуп. Они остановились только один раз — чтобы купить Клейтону одежду.
В отделе мужского белья, взяв по пачке
— Какие ты предпочитаешь?
Хоуп густо покраснела и едва не задохнулась, представив себе его мускулистое тело, на котором нет ничего, кроме лоскутка ткани.
Видя, что она молчит, Клейтон широко улыбнулся и отложил пачки в сторону.
— Наверное, я вообще не ношу трусов, — небрежно сказал он и повез пустую тележку дальше.
Хоуп быстро схватила обе упаковки и бросила их в тележку.
Она была смущена и старалась не смотреть на его насмешливое лицо, а в памяти то и дело всплывали его страстные, жадные глаза и тугое, готовое к бою тело. Это настолько возбудило Хоуп, что каждый раз, когда они случайно касались друг друга, — а это было немудрено, ибо Клейтон все время держался рядом, — она вздрагивала.
Сияющие глаза и сексуальная улыбка Клейтона не оставляли сомнений в том, что он догадывается и о ее состоянии, и о своем влиянии на нее. Но стоило им вернуться в машину, как он умолк.
Взволнованно поглядывая на сидевшего рядом бледного Клейтона, Хоуп испытывала искренние угрызения совести. Его совсем укачало, а ехать было еще далеко.
— Клей, в Сиэтле мы первым делом поедем в больницу. Тебе нужно сделать обследование.
— Почему? Ты что, больше не хочешь лечить меня?
Она не ответила на его дразнящую улыбку.
— К тебе уже должна была вернуться память. Череп не поврежден, а сотрясение мозга прошло.
— Она вернется.
А когда это случится, пообещала себе Хоуп, она расскажет ему все без утайки.
— Но…
— Она уже начинает возвращаться. Терпение, доктор. Терпение.
Он возненавидит ее, когда узнает правду. И это будет больнее всего, потому что Клейтон Слейтер успел незаметно похитить ее сердце.
— Ты в порядке? — внезапно спросил он. Голос Клейтона был таким домашним, таким нежным.
Хоуп взглянула на его красивое встревоженное лицо, невероятно выразительные глаза, полные любви и тепла. Нет, захотелось сказать ей, не в порядке. А когда я скажу тебе правду, о порядке можно будет только мечтать.
— Все нормально. Я волнуюсь за тебя.
— Не надо, — прищурился он. — Поверь, я вполне прилично себя чувствую.
— Что?
— Не надо волноваться, Хоуп. Именно это мне и требуется, — лаконично сказал он. — И Тренту тоже.
— Ты забыл, что сегодня воскресенье? Я сомневаюсь, что мы увидим Трента.
— Отец хотел встретиться с тобой в своем офисе, верно? —
Хоуп так внимательно всматривалась в его губы, что чуть не съехала в кювет.
— Не нужно было брать тебя с собой, — пробормотала она.
— Остановись, Хоуп.
— Что?
— Остановись на обочине. Пожалуйста, — мягко, но настойчиво просил Клейтон.
— Зачем? — тревожно спросила Хоуп, быстро взглянув на него. — Что-то не так?
— Надо поговорить, но я не хочу, чтобы мы разбились. Пожалуйста, остановись.
Двухрядное шоссе было почти пустым. Она вздохнула и безропотно свернула на широкую обочину, за которой вставали горы, покрытые буйной зеленью.
— Клей, отец мне не враг.
— Нет? — Он повернулся к ней и слегка поморщился. В тесной машине Клейтон казался огромным и удивительно грозным. Впрочем, ничего удивительного в этом как раз не было, поскольку его лицо до сих пор покрывали синяки, которые за это время приобрели желтовато-зеленую окраску. — Тогда почему он выставил дом и участок на продажу? — спросил Слейтер. — Он должен знать, как ты любишь этот дом… Если твой отец действительно чертовски богат, зачем он так с тобой поступает?
Едва ли Клей сможет это понять. Все дело в прошлом. В том, чего хотел для нее отец.
— Это… довольно сложно.
Клейтон бросил на нее мрачный взгляд.
— Милая, вся твоя жизнь представляет собой сплошные сложности.
Она грустно улыбнулась.
— Просто у него другие взгляды, — попыталась объяснить Хоуп. — Мама умерла совсем молодой, а он ее очень любил… и ужасно переживал. А сейчас у него сложности с любимым делом. Наверное, он внезапно понял, что смертен. И боится этого.
— Печально, — согласился Клейтон. — Но это не твоя вина. У тебя слишком властный отец. Он всегда был таким?
Насколько она могла вспомнить, отец всю жизнь отваживал тех немногочисленных знакомых, которыми она умудрялась обзавестись, и хаял их как мог. А сейчас, когда она стала достаточно взрослой, чтобы самой выбирать себе друзей, он начал навязывать ей Трента. Человека, которого она не выносит.
— Да, — с улыбкой сказала Хоуп. — Он никого не считал достойным меня. — Кроме Трента.
— Это ужасно.
— Нет. Он любит меня. Мы всегда ладили.
Клейтон прищурился и пристально посмотрел на нее.
— Ты сама не чувствуешь, что каждый раз многое не договариваешь?
— Я была довольна своей жизнью.
У Клейтона вырвалось междометие, выражавшее сострадание и невыразимую печаль.
— Кроме отца, у тебя никого нет, — сказал он. — Ты одинока и никого к себе не подпускаешь. Как можно быть довольной такой жизнью?
Она вздернула подбородок.
— Ты считаешь, что жизнь женщины не может быть полной без мужчины?