Забвению неподвластно
Шрифт:
Несмотря на убедительный тон Гарри, а возможно, и благодаря этому тону, она ответила с оттенком гнева:
— Я ничего не исследую. Просто я хочу жить именно так, как у меня лучше всего получается.
Неожиданно Гарри упал перед ней на одно колено и протянул руки с умоляющим видом:
— Я совсем не собирался принизить ваше дело! Сможете ли вы, пожелаете ли вы меня простить?
Она расхохоталась. Ей нравилось его непринужденное поведение. Дункан был настолько суровым, что она уже забыла, что глаза взрослого мужчины могут светиться от озорства.
— Я прощу вас, если
Гарри не обращал внимания на оглядывающихся на него прохожих, вставая и отряхивая брюки. Затем он взял ее под руку.
На этот раз Меган ее не отняла.
— У вас есть планы на вечер? — спросил он, и улыбка смягчила его лицо.
Ее твердое намерение держать его на расстоянии таяло, как лед на жаре. Кроме того, Меган устала от обедов в одиночестве. Поэтому она ответила:
— Только если считать планами заезд в китайский ресторанчик за полуфабрикатами по пути домой.
— Тогда, возможно, вы отобедаете со мной?
Она засомневалась, вспоминая, как тяжело ей было в последние недели, а от него не было ни одного звонка. Такой очаровательный и притягательный мужчина представляет большую опасность для одинокой леди вроде нее. Она только что приспособилась к новой жизни. Нашла работу, познакомилась с городом, стала понимать, когда люди разговаривали о СПИДе или окончании «холодной войны», — хотя уяснить все это было очень тяжело. Временами ей хотелось закрыться на ключ дома и спрятаться с головой под одеяло. Да, она достигла успехов, но они дались ей нелегко. Дополнение в виде сильного и желанного мужчины может перевесить груз, который она в состоянии вынести. Она отвела взгляд в сторону и отказалась от предложения.
— Ну, пожалуйста, — продолжал настаивать Гарри, — я действительно хотел бы узнать вас получше, Меган!
Его улыбка могла бы растопить айсберг, а она не была ледяной скалой.
— Ну, хорошо, — ответила она неохотно.
Он указал на соседнюю улочку:
— Моя машина прямо за углом.
Она замерла на месте, как преступник, только что отпущенный на свободу под залог.
— Нет, так не пойдет. Моя машина припаркована через пару кварталов совсем в другой стороне. До Малибу мне добираться долго, и я не хочу возвращаться слишком поздно. Я должна быть в магазине завтра в 9.30.
Гарри, сделавший уже несколько шагов по направлению к своему автомобилю, по-военному развернулся и отдал Меган честь:
— Так точно! Нет проблем: мы едем на вашей машине, а после обеда я вернусь за своей на такси. — Он опять взял ее под руку. — Вы были когда-нибудь в ресторане Ника Блэйра?
Меган прокладывала путь сквозь поток автомобилей, везущих своих хозяев домой, и Харрисон решил от греха подальше пристегнуть ремень безопасности. Он испытывал неприятный холодок в желудке, хотя заметил привычную сноровку, с которой она вела машину. Она давила на газ и вертела руль так, словно находилась на гоночном треке, а не на бульваре Сансет. Слава Богу, она не пыталась разговаривать с ним. От мысли, что Меган может отвлечься от дороги на что-то другое, у него пересохло во рту.
Профиль Меган, освещаемый фарами встречных машин, в конце концов отвлек его мысли от ее манеры водить
Он нахмурился и отбросил эту мысль. То, что Меган не хочет больше иметь ничего общего с кинобизнесом, снимает ограничения, которые он мысленно воздвиг в ее отношении в июне. Так зачем мечтать о приглашении Меган на съемку? Или он последний идиот?
Она, казалось, не подозревала о моральной самоэкзекуции, которой подвергал себя Гарри. Эта женщина — загадка. Известная писательница, настоящий профессионал пера, вдруг бросает карьеру и идет торговать одеждой. Конечно, пара ее книг обманула ожидания издателей и, наверное, ее собственные. Но ее решение вообще прекратить писать несказанно его удивило: ну, как если бы Стивен Спилберг не стал бы снимать фильмы из-за одного не слишком удачного. То, что сделала Меган, ставило его в тупик. И он решил познакомиться с ней поближе, чтобы во всем разобраться. Он не мог даже припомнить, когда его в последний раз так заинтриговала женщина.
— К Нику направо, — подсказал он дорогу.
Она воспользовалась небольшим зазором в автомобильном потоке и со скрежетом и визгом шин проскочила мимо других водителей, разинувших от удивления рты.
Ресторан, расположенный на первом этаже суперсовременного небоскреба, привлекал знаменитостей. Это было местечко, куда женщин приглашают с целью произвести впечатление, не показывая своей заинтересованности в этом.
Ники Блэйр, бывший актер, выглядел в своем элегантном костюме ослепительным красавцем. Он встретил их у входа.
— Как я рад тебя снова увидеть, старина! — сказал он, обеими руками пожимая руку Харрисона. Когда он посмотрел на Меган, на мгновение в его глазах отразилось неприкрытое восхищение.
— Это мой друг, Джейд-Меган Ховард, писатель, — сказал Харрисон. — Нас бы устроила тихая кабинка.
Блэйр просиял, взял со столика метрдотеля несколько меню и провел их мимо бара в глубь ресторана.
— Вот здесь, думаю, вам будет удобно, — сказал он, указывая на уединенный столик.
Он предложил широкий ассортимент горячих закусок, гордость местной кухни, пообещал немедленно прислать официанта принять заказ на напитки и оставил их наедине, бросив в сторону Меган еще один одобрительный взгляд.
Как только они остались вдвоем, Меган обернулась к Харрисону. Ее глаза метали молнии.
— Почему вы представили меня как писателя?
— Потому что вы и есть писатель.
— Давайте решим раз и навсегда. Если вы пригласили меня сюда потому, что я писатель и автор одного из ваших фильмов, мы прощаемся немедленно. Я не собираюсь больше писать.
— Вы сказали об этом Айре Максу?
— Естественно!
— И что он ответил?
— Он не обрадовался. Но достаточно умен, чтобы понять невозможность меня переубедить.