Забвенное
Шрифт:
Амелия подняла взгляд, и Ри ощутила странное предзнаменование, дурное предчувствие, словно она верила в историю про кожный покров и ясновидение.
— Я всегда воспринимала кладбища как прекрасные места успокоения, даже заброшенные. Но «Дубовая роща» другая. За этими стенами скрывается нечто, что я не могу объяснить. Присутствие тьмы... — Она осеклась и перевела взгляд на Хайдена, словно почувствовав в нём родственную душу.
— Я испытал подобные ощущения на небольшом сельском кладбище в Канзасе, — признался он.
— В Сталле.
— Вы там были?
— Один
— Странный опыт, — откликнулся на это Хайден. — Я определённо что-то почувствовал, хотя показания приборов не изменились. Смог лишь уловить крошечный неразличимый звук на цифровой видеомагнитофон. Довольно неприятно для места, известного как одни из семи потерянных врат ада.
— Вы исследователь? — Ри показалось, что в голосе Амелии прозвучал страх. — Любитель или профессионал?
Хайден пожал плечами.
— И то и другое, наверное. Сейчас я выполняю кое-какую работу для Чарльстонского института изучения парапсихологии.
— Тогда вы должны знать Руперта Шоу.
— Все в моём деле знают доктора Шоу. Он легенда. Как вы с ним познакомились?
— Он помог мне найти этот дом, когда я впервые приехала в Чарльстон. И я очень благодарна ему за это, потому что здесь я чувствую себя в безопасности.
Ри поняла, что молчит уже несколько минут. Разговор о кладбище в Сталле захватил обоих, но остался совершенно не понятен Ри.
«Потерянные ворота в ад? Серьёзно?»
Амелия взяла отполированный камешек из корзинки, которая стояла у неё на столе, и протянула Ри.
— Что это?
— Амулет на удачу с «Розового холма». В детстве я верила, что эти камни обладают магическими свойствами. Один я постоянно ношу с собой.
— Я никогда не верила в магию, — пробормотала Ри.
— Я помню, — неожиданно нежно произнесла Амелия.
— В любом случае спасибо.
Ри положила камень в карман, надеясь, что проявила достаточно уважения.
Амелия проводила их до двери и осталась стоять на крыльце. Как только они вышли за калитки, Хайден произнёс себе под нос:
— Вау!
Ри посмотрела на него.
— Она тебе понравилась?
— Понравилась? Даже не знаю. Но ты права. Она другая. Я уже много лет не встречал такого интригующего человека.
— Мне стоит ревновать? — попыталась спародировать его Ри.
Они сели в машину, и Хайден сделал нечто очень удивительное, что Ри никогда бы не предсказала. Он наклонился и поцеловал её. Не просто чмокнул в губы, а по-настоящему поцеловал, страстно и горячо. Птицы перестали щебетать, ветерок стих. Всё умолкло. По крайней мере, так показалось Ри. Ничего не существовало для неё, кроме Хайдена... его аромата и вкуса. Лёгкое придыхание... и она положила руки на его грудь, наклонила голову и приоткрыла губы. Почувствовала глухие удары сердца под ладонью, и её дыхание участилось, стоило ей вспомнить о той ночи в «Дубовой роще». Как она подошла к нему без колебаний. Как разделась для него без смущения.
Проведя пальцами по её волосам, он отстранился и посмотрел на неё.
— Я ответил на твой вопрос?
— Да, — промолвила она дрожащим голосом. Красноречивее
Как оказалось, Хайден был не совсем уж независимым и свободным. Звонок из фирмы, и ему пришлось бежать обратно в офис, так что Ри отправилась исследовать Эмерсонскую библиотеку одна. Архивы располагались в подвальном помещении, тусклой затхлой комнате с переполненными шкафами и продуваемыми сквозняками альковами. Один из библиотекарей дал Ри смутное предположение насчёт того, где искать записи про «Дубовую рощу», но искать в этих архивах хоть что-нибудь было всё равно, что искать иголку в стоге сена.
Ри бурчала себе под нос от отчаяния, как вдруг из-за одного из шкафов выскочил мужчина и цыкнул на неё.
— Простите. Я постараюсь не шуметь.
— Я прошу не за себя, а за студентов, — сказал он чуть ли не извиняющимся тоном.
Она кивнула и огляделась. В архиве никого не было, за исключением их двоих, и ей стало немного тревожно, когда незнакомец к ней приблизился. Однако в вельветовой куртке и штанах цвета хаки он выглядел достаточно безобидно.
— Возможно, я смогу вам помочь. Это место может вызвать депрессию, если вы не знакомы с системой.
— Полностью согласна. Я не обнаружила ни малейшей логики в том, как расставлены документы.
— Между прочим, я профессор Микин.
Ри отметила, что он не протянул руки для рукопожатия.
— Историк?
— Что? Да. Мне лестно, что вы обо мне знаете. Это редкость.
— О! Ну, я прочла одну из ваших книг несколько лет тому назад.
Это ему польстило.
— Значит интересуетесь историей Чарльстона. Вы местная?
— Нет. Я приехала учиться в Эмерсоне.
— Понятно. — Уголки губ расплылись в любопытной улыбке. — Но вы растягиваете слова как урождённая жительница Низины, так что, скорее всего, недалеко уехали от дома.
— Я из Тринити. Это к северу от Чарльстона.
— А, милый городишко. Я иногда приезжаю навестить там друга. Как понимаю, ваша родня до сих пор там живёт?
— Да.
Историк её немного пугал, но Ри постаралась не показывать своей неприязни, ведь, судя по всему, самым страшным его преступлением была неспособность умело завязать разговор.
Взгляд Микина упал на книгу в её руке.
— Вы позволите?
Он посмотрел на корешок.
— Я исследую историю одной местной семьи, — объяснила Ри. — И может, вы смогли бы подсказать, где находятся демографические записи приблизительно 1920 года.
— Фамилия?
— Тисдейл.
Микин задумался.
— Вам нужен Джон Бракстон Тисдейл?
— Понятия не имею. Я даже не знаю… кто это.
Он посмотрел на неё с укоризной.
— Джон Бракстон Тисдейл был одним из самых верных гражданских советников генерала Ли во время Гражданской войны. Его сын Джеймс служил в рядах Мужественных всадников[6] Тедди Рузвельта и позднее был избран в Сенат. Семейство до сих пор живёт в поместье на Восток-Бэй, из которого Джон Брэкстон и молодой Джеймс наблюдали за обстрелом форта Самтер.