Забыть Герострата!

Горин Григорий Израилевич

Человек театра. Постой, Тиссаферн! Выслушай, и я готов помочь тебе не цитатой, а советом. Герострата надо судить сейчас, откладывать опасно. Ненаказанное зло разрастается как снежный ком и может превратиться в лавину. Твой город может дорого поплатиться за нерешительность правителя…

За стенами дворца шум и крики.

Слышишь? Это шумит Эфес. Народ ждет твоего слова, Тиссаферн!

Тиссаферн (сердито). Хватит! Я устал, и весь виноград

съеден… Вы меня запутали. Проведем последнее голосование.

Клеон. Казнь!

Эрита. Отсрочка!

Человек театра. Казнь!

Клементина. Отсрочка!

Все (Тиссаферну). Ты, повелитель?

Шум толпы за окнами дворца усиливается.

Тиссаферн (морщась, точно от зубной боли). Как они шумят.

Клеон. Народ требует твоего решения, повелитель.

Тиссаферн. Я принял решение: закройте окно! (Берет под руку Клементину и вместе с ней медленно и значительно покидает дворцовый зал.)

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Та же обстановка тюремной камеры, что и в первой картине. В камере Герострат.

Из-за сцены доносятся неясное бормотание и какая-то разухабистая пьяная песенка. Пошатываясь, входит Тюремщик.

Тюремщик (напевает). «…Я буду петь Диониса, сына славной Симелы. Как на мысе открытом однажды сидел он…»

Герострат. Явился наконец! Черепаха! За такие день ги можно было бегать побыстрее.

Тюремщик (продолжает петь). «…Юноша в самом расцвете сил молодых, и кудри чудные с синим отливом встряхивал он…»

Герострат. Э-э, да ты набрался, приятель!

Тюремщик. Да, Герострат, я выпил! Я выпил — и этого не скрываю… Когда приходится прислуживать такому человеку, как ты, стыдно быть трезвым… Приходится пить, чтобы не мучила совесть…

Герострат. Теперь не мучает?

Тюремщик. Мучает, но уже не так… Если бы не мое скудное жалованье, я бы в жизни не взял ни драхмы у такого… у такого…

Герострат. Я заплатил тебе, чтобы не слышать ругательств?

Тюремщик. Молчу… Молчу, Герострат, хотя мне ужасно хочется назвать тебя мерзавцем.

Герострат. Ты все исполнил?

Тюремщик. Все.

Герострат. Ну, расскажи, как это было.

Тюремщик. Когда я пришел в харчевню Дионисия, вся эфесская шантрапа была в сборе. Тут были люди двух сортов: одни хотели выпить, другие опохмелиться. Но и у тех и у других не было за душой ни драхмы… И тут вошел я! Когда они увидели мой кошелек, то решили, что меня послал сам Дионис, и попытались меня зацеловать, но я им не дался… я назвал твое имя. Тут они возмутились и стали тебя поносить… Сказать, какими словами они тебя обзывали?

Герострат. Нет! Рассказывай

дальше…

Тюремщик. Жаль! Там были удивительно сочные выражения… Потом они стали думать, что делать с деньгами… Одни хотели выкинуть их в нужник, другие предлагали их все-таки пропить. Других оказалось больше! Мы пили и говорили о тебе.

Герострат. Что же вы говорили?

Тюремщик. Мы решили, что ты, конечно, свинья и мерзавец, но в тебе что-то есть гуманное, раз ты в предсмертный час думаешь о страждущих и жаждущих…

Герострат. И неужели никто меня не назвал славным парнем?

Тюремщик. Мы недостаточно выпили для этого, Герострат.

Герострат. Ничего! Если судьба будет благосклонна ко мне, вам еще представится случаи выпить на дармовщину. Тогда, надеюсь, вы назовете меня славным парнем?

Тюремщик. Вполне может быть. А у тебя будут деньги?

Герострат. Непременно!

Тюремщик. Верю. Ты оборотистый малый, раз сумел вытрясти из Крисиппа целый кошелек серебра. Но главное, что и я смогу на тебе заработать. У тюремных ворот стоят несколько человек, готовых заплатить мне только за то, чтобы глянуть на тебя…

Герострат. Вот как? Ну что ж, не возражаю. Значит, интерес к моей персоне возрастает. Очень хорошо! Кто эти люди?

Тюремщик. Несколько торговцев, один каменщик, один художник, его зовут Варнатий, он расписывает вазы, и какая-то женщина.

Герострат. Э-э, да там целая экскурсия!.. Начнем с женщины, тюремщик. Она симпатичная?

Тюремщик. Трудно сказать — она закрыла лицо.

Герострат. Впусти ее первой!

Тюремщик (послушно). Будет исполнено! (Спохватившись.) Ты уже приказываешь мне, мерзавец?

Герострат. Ну и что? Мои приказы неплохо оплачиваются.

Тюремщик (уходя). О боги, почему вы не повелели повысить мне жалованье?.. Так неприятно продаваться… (Выходит и вскоре возвращается, сопровождая Клементину, на которой черный гиматий, лицо закрыто шалью.) Вот, женщина, тот злодей, которого ты желала увидеть.

Клементина. Благодарю тебя, тюремщик. (Дает ему деньги.) Ты позволишь мне побеседовать с ним наедине?

Тюремщик (пересчитывая деньги). Побеседуй. Только не долго, там еще есть желающие… (Уходит.)

Герострат. Что привело тебя ко мне, женщина?

Клементина. Любопытство.

Герострат. Ну что ж, это неплохое качество. Если бы не было любопытных, жизнь казалась бы намного скучнее. Что ж тебя интересует во мне?

Клементина. Все.

Герострат. Всего узнать невозможно. Но я могу дать тебе совет: скоро в городе появятся мои записки, прочти их. Там есть много интересного для любопытных.

Клементина. Прочту. А сейчас дай посмотреть на тебя.

Герострат. Как ты меня находишь?