Забыть Герострата!
Шрифт:
Дежурная критически оглядела голову Прохорова, ничего там выдающегося не нашла и поэтому перешла на «ты».
Дежурная. Чем же это мозг у тебя особенный?
Прохоров. Я предметы двигаю.
Дежурная. Куда?
Прохоров. В разных направлениях.
Дежурная. Грузчик, что ль?
Прохоров (начиная сердиться). Говорят тебе — шофер! Я мыслью предмет подвинуть могу. Волей!.. Понимаешь? Не руками, а мыслью. Это редкое явление, и называется оно телекинез. Неужели не слышала?
Дежурная. Нет.
Прохоров. Ну как
Дежурная. И что же ты двигаешь?
Прохоров. Когда что. По настроению. Спички могу подвинуть. Вазу… Стул.
Дежурная. А ну, покажи!
Прохоров. Сейчас не хочется. Мне для этого в особое состояние прийти надо. Нервное такое, понимаешь?.. Я изнутри напрягаюсь! Понимаешь? И от этого очень устаю. Пока коробку спичек подвинешь, семь потов сойдет! Ты знаешь, ты завтра приходи. Днем. С утра меня в журнале изучать будут, а днем я свободный.
Дежурная. Ладно. Приду. Слушай, а эти двое, что здесь живут, они тоже?.. Вроде тебя?
Прохоров. Не знаю. Наверное!
Дежурная. Зря вас всех в один номер. Лучше б расселить… Ты только в номере не очень, слышишь?
Прохоров. Чего?
Дежурная. В смысле — мебель не сдвигай! Мне-то что, а если администратор увидит, будут неприятности.
Прохоров. Понял.
Дежурная уходит. Прохоров подходит к телефону, набирает номер. (В трубку.) Алло!.. Это кто?.. Михаил говорит! Да, приехал! В гостинице «Турист». Антона позовите! Алло! Алло!
Видно, на другом конце повесили трубку.
(С угрозой.) Ну ладно!.. (Подошел к кровати, сел, задумался.)
Открылась дверь ванной, из нее появился Клягин в вечернем женском платье. Подошел к своей кровати, не замечая изумленного взгляда Прохорова.
Клягин (радушно). А!.. Сосед прибыл? Здоров! (Подошел, протянул руку.) Клягин, Сергей Андреевич.
Прохоров (пожимая руку). Прохоров, Михаил.
Клягин. А мне Ларичева сказала — ты рано утром должен был прилететь. Уж она звонит, звонит, волнуется. А тебя нет!
Прохоров. Самолет запоздал… А вы… это… почему… в платье?
Клягин. Жене купил. Подарок!
Прохоров. Зачем же надел?
Клягин. Примеряю. У нас с ней размер один: в ГУМе неловко было надеть, а здесь решил — проверю. Если жмет — сменю. Только поносить надо. Не возражаешь?
Прохоров. Мне-то что? Носи.
Клягин. Платье вроде бы ничего, а?
Прохоров. Красивое.
Клягин. Жене пойдет, как думаешь?
Прохоров. Наверное.
Клягин. Только бы не тянуло нигде. А то сменяю. Я часто меняю. Куплю, а потом несу менять. Характер такой! Принесу — и хочется поменять. Они обязаны! Сто рублей платье, не шутка, верно? Обязаны, если что, поменять!.. Но вообще у нас плохо меняют, не любят. Я вот в ГДР был, в туристической, вот уж где наменялся! Немцы народ вежливый, хоть сто раз меняй. Ты сам-то откуда, Миша?
Прохоров. Из Краснодара.
Клягин. А я из Феодосии. Оба с юга, значит! Это интересный научный факт. Что мы с тобой два феномена,
Прохоров. И фрукты.
Клягин. Чего? А, ну конечно! Фрукты, овощи… у нас вообще снабжение хорошее.
Прохоров (с любопытством оглядев Клягина). А ты феномен по какой же линии?
Клягин. Я через стены вижу.
Прохоров (удивленно). Ну?! Через любые?
Клягин. В принципе через любые. Но через старые, конечно, труднее. Раньше ведь знаешь как клали — в три кирпича, а через нынешние шлакоблочные — запросто!.. (Смотрит сквозь стену в сторону коридора.) Во! Гляди!.. Горничная пошла!.. Халатик синий, поясочек затянула… О-о! Кокетничает!.. О-о! Видишь? Нет? Я вижу!
Прохоров (восхищенно). Вот это да! Ты что ж, с детства такой?
Клягин. Нет. Детство у меня было нормальное. Я этот дар в себе в зрелом возрасте обнаружил. И то — случайно!.. Сосед у меня в Феодосии двухметровый забор построил. Жил, рядом жил, и вдруг, понимаешь, забор вымахал. Доска к доске! Зачем — непонятно. Каждое утро я мимо этого забора шел и все думал: ну для чего он, сукин сын, его воздвиг? Стал понемногу всматриваться, вглядываться.
Прохоров. Да спросил бы лучше.
Клягин. Спрашивал. Не объясняет! То есть объясняет, но невразумительно. Хочу, говорит, уединения! Понимаешь? Какое, к черту, уединение, зачем?.. Не иначе, думаю, он там бассейн роет. И так это однажды я напряженно всмотрелся, что вдруг как растворился перед моим взором забор, и все через него увидел…
Прохоров. И чего оказалось?
Клягин. Да в том-то и дело, что ничего не оказалось, живет он как жил. По вечерам с женой чай пьет. Ничего подозрительного! Хоть бы, например, Би-би-си слушал. А то и этого не делает! Придет с работы, с женой чай попьет и на боковую… А зачем забор? До сих пор не пойму!.. Много дней я сквозь него смотрел, от этого мой талант и стал развиваться. Ну и, понятно, вижу, кто что делает, кто работает, кто дурака валяет… Меня весь город боится…
Прохоров. Еще бы! Это ведь вроде как ревизор!
Клягин. Именно! Ох, Миша, чего я только за чужими стенами не повидал! Рассказать тебе — с ума сойдешь. Я и сам чуть не тронулся! К врачу пошел, а он написал письмо в этот журнал мозга. Оттуда эта самая Ларичева приехала, все изучала меня, ахала. Теперь вот пригласила меня в Москву, комиссии показать. Взгляд у меня, оказывается, особенный какой-то. Хочешь, я тебе в глаза посмотрю? Прохоров. Давай.
Клягин долго, не мигая, смотрит в глаза Прохорову.
Клягин. Ну как?
Прохоров. Неприятно!
Клягин. Страшно, Миша! Не глаза — рентген! Называется это, если по-научному, трансфокальное зрение!.. Я, поверишь ли, сам на себя долго в зеркало смотреть не могу. Дурею! Меня в прошлые века сожгли бы запросто, как колдуна.
Прохоров (усмехнулся). Да меня, наверное, тоже.
Клягин. Факт! Ларичева рассказывала, ты предметы двигаешь?
Прохоров. Двигаю.
Клягин. Хорошее дело. Я тоже пробовал — не получается. Покачнуть уже кое-что могу, а сдвинуть — никак. Не продемонстрируешь?