Забыть нельзя, влюбиться невозможно

Коваль Алекс

– Мамуль, – выдыхаю я и крепко сжимаю в объятиях родительницу, целуя в румяную щечку. Однажды появившись в нашем доме, эта девушка полностью изменила жизнь отца, а как следствие, и нашу с сестрой. Даша стала нам с Лизкой настоящей матерью во всех смыслах этого слова. После страшной ночь приема, организованного в честь юбилея фирмы отца, когда мы все чуть не потеряли ее, вопрос о том, как обращаться к Даше, отпал сам собой. Мама. И хоть мы росли и иногда спорили, бывало,

обижали, получая знатных люлей от бати, но она только улыбалась и упрямо гнула свою линию. Спасибо ей за это. За любовь, ласку и теплоту, которой нам тогда очень не хватало.

– Даже не предупредил, мы ему пишем, звоним, а он молчит.

В гостиной появился батя, улыбаясь и загребая меня в свои крепкие мужские объятия, по-отечески похлопывая по спине. Годы моего старика, похоже, вообще не берут, ну или это влияние молодой жены рядом. Единственное, что поменялось - теперь батя дома носит очки. Все-таки годики тикают же, но надо признать, с ними он даже солидней выглядит. Кстати, с бородой. Что-то вспоминаю детство, и никогда он не отращивал растительность на лице, но после появление Даши что-то где-то щелкнуло, по ходу.

– Решил сюрприз вам устроить, а то расслабились вы, предки, без меня, - засмеялся я, хлопая отца по спине в ответном жесте. – А где наши непоседы?

Стоило про них вспомнить, и они маленькие черноглазые ангелочки забежали в зал, заливисто хохоча.

– Данька!

Я подхватил на руки мини-копии предков - своих младшеньких сестренок и отхватил себе знатную порцию слюнявых поцелуев в обе щеки. Изобразил смешную гримасу, чем вызвал очередной приступ хохота двух проказниц. Мария Александровна и Валентина Александровна: Маша и Валя. Да, имена родители решили дать в честь наших любимых бабуль. В новом году девчонкам будет уже по семь лет, взрослые совсем, в школу пойдут. Внешне вылитая смесь родителей: темно-русые волосы, аккуратный курносые носики, и пухленькие губы достались близняшкам от Даши, а черные глаза и упрямый, властный характер от отца.

– Неужели в этот Новый год мы войдем все вместе?
– улыбнулась ма, отец обнял жену и крепко прижал к себе, удобно устроив подбородок у нее на макушке.

Благодаря им я понял, что глубина чувств измеряется не размером кошелька. Был у нас в жизни эпизод, когда отец чуть не потерял весь бизнес. Через пару лет после их свадьбы. Мне тогда было шестнадцать или семнадцать, и я хорошо помню, как бате было херово. Кризис стукнул по стране и не мог не отразиться на фирме. Нашей семье пришлось тогда продать почти всю недвижимость: дома, коттеджи, квартиры. Единственное, что отец наотрез отказался сбывать,

те самые апартаменты, где все началось. Я тогда понял, что в жизни любого сильного мужчины важно рядом присутствие не менее сильной женщины. Честно говоря, если бы ни ма, хер бы он выплыл один. Она была его двигателем и опорой, он был головой, а она шеей, которая держит эту голову высоко и никогда не отпустит. Знаю, потому что вижу, сколько тепла, когда они смотрят друг на друга, сколько огня, хотя за плечами уже десять долгих лет и двое совместных детей, и сколько нежности в каждом прикосновении.

Кто-то вам если скажет, что любовь так долго не живет, брехня. Не верьте. Любовь живет всю жизнь. От нас с вами только зависит, взаимна ли она и как мы ею распорядимся. Если любишь, бери в оборот и действуй.

– Полный дом. Шум, гам, как я доживу до конца этих каникул, - отец изобразил вселенское страдание на лице, от чего получил тычок в бок от жены.

– Это еще пятый просто не родился, вот в июне будешь глаза закатывать, родной… - тихо засмеялась ма. В гостиной повисла тишина. По лицу отца вижу, что он ошарашен такой новостью, а мы с Лизкой пытаемся понять - это была шутка или…

– Ты беременна? – выдает наконец батя, разворачивая жену к себе лицом и быстро пробегая взглядом по пока еще стройной фигурке.

Мать молча кивает и кусает губу, сдерживая улыбку.

– Как?

Гениальный вопрос, бать. Мы с Лизкой уже, как два сумасшедших, улыбаемся во весь рот и едва ли не подпрыгиваем от счастья, переглядываясь.

– В форточку, наверное, надуло, – пожимает мама плечами и не сдерживает своего заливистого хохота, когда лицо отца вытягивается от еще большего удивления. – Все дети, вашего отца мы потеряли на этот Новый год, похоже.

Батя машет головой, и я вижу, как блестят глаза этого непоколебимого мужика. Блестят от подступивших слез. Он сгребает свою вторую половинку в охапку и припечатывает крепкий поцелуй в смеющиеся губы жены.

– Люблю тебя.

– Я просто от вас кайфую, – засмеялась Лизка, бросаясь с объятиями к предкам. – Кто у нас будет на этот раз? Надеюсь, братик? А то сестренки уже вытаскали всю мою косметику…

Наша семейная тараторка не умолкает. А я просто не могу стереть глупую мальчишескую улыбку со своего лица.

Смешные они, влюбленные друг в друга, как подростки. И, черт побери, такие классные!

Конец