Забыть тебя невозможно
Шрифт:
Так они друг на друга смотрели, будто вот-вот передерутся. К счастью, Азарин смолчал. Но уверена, что мой любимый папочка все-таки смог вывести его из себя морально.
Молчание затягивалось, а у меня сердце сжималось. Ну почему два любимых мной человека просто не могут сосуществовать мирно?
Ситуацию нужно было спасать, поэтому пришлось на ходу сочинять какой-то бред о том, что Тим спешит, и уводить его в сторону машины.
Папа только пожал плечами и зашел в клинику, мы же поплелись на парковку. Внешне Тим вроде даже был спокоен, но внутренне,
Мы минут пятнадцать стояли на парковке. Обнимались. Целовались. Расставаться даже на час вообще не хотелось, но было нужно.
Тим уехал, а я все-таки получила штраф за опоздание на эти чертовы пятнадцать минут. Как мило.
Выговор отец мне сделал, а вот говорить отказался, сослался на то, что у него много дел и вот-вот операция. Будто эти три минуты что-то глобально могли изменить.
А дальше, дальше день становился все ужасней. Четыре часа в архиве, постоянная беготня в бухгалтерию и несколько перевязок пациентам.
К четырем я была выжата как лимон. Не физически, конечно. Морально.
Моя ночь прошла в приступе лунатизма. Я не почувствовала, как лишилась девственности, и была уверена, что все это мне снится. Тим, чтоб его! В меня кончил и подсунул таблетки, которые я без каких-либо вопросов съела, потому что, если сейчас у нас еще и дети появятся, все станет только хуже. Мы не то что не готовы, нам пока вообще противопоказано.
Выключаю компьютер и иду в душ. Голова сейчас лопнет. Долго стою под прохладной водой, а потом звоню Кате и предлагаю увидеться вот прямо через полчаса.
Токман соглашается мгновенно.
Перед тем как уйти, забегаю к отцу, но его кабинет оказывается закрыт, а секретарь сообщает, что он еще два часа назад ушел. Класс! Мне ничего не сказал. Такое чувство, что просто сбежал от разговора.
Если он возьмет Пашку на работу, я точно ему ультиматум выкачу. Либо я, его любимая дочь, либо Воронин. Вместе в стенах клиники мы существовать не сможем. Кого отец выберет?
Попрощавшись с девочками на рецепции, беру такси и еду в Хамовники. Договорились встретиться с Катькой в ресторане на Остроженке.
Но удивления на сегодня не заканчиваются, потому что Катю привозит Гирш. Янис нахально улыбается и машет мне рукой. Натянуто улыбаюсь в ответ и, как только Катя подходит ближе, шепчу:
— Ты с Яном?
— Что? — хмурится и оглядывается на машину Гирша. — Нет, он просто подвез.
— И где же вы пересеклись, что он тебя привез?
— Дома у меня.
— Ты с ним…
— Нет, — Катя смеется и пропускает меня вперед.
Мы занимаем зарезервированный стол. Честно говоря, любопытство распирает настолько, что я даже о своих проблемах забываю.
— Тогда что он делал у тебя дома? — не унимаюсь, меню в руки беру для вида.
Катя вздыхает. Бегло осматривает зал ресторана, будто первый раз здесь.
— У него отец умер. Янис ко мне посреди ночи вчера завалился, пьяный в хлам. Не выгонять же.
— Да? По нему не скажешь, — тут же вспоминаю все эти его улыбочки.
— Это
— Откуда он вообще знает, где ты живешь?
— Пару раз вместе тусили, он меня домой отвозил. Мы просто дружим. Хотя шальная мысль с ним потрахаться у меня проскальзывала.
Токман усмехается и закрывает меню. Официант в ту же секунду материализуется рядом.
Быстро делаем заказ и возвращаемся к разговору, медленно потягивая оперативно поданный Шенен Блан.
Делаю первый глоток и сразу же выпаливаю о случившемся. Мне просто необходимо с кем-то этим поделиться. Тим сейчас не в счет. Взахлеб рассказываю о том, как проспала одно из важных событий в жизни, но про таблетки умалчиваю. Я сама еще не решила, как к этому относиться. С одной стороны, все мы сделали правильно. Дети нам не нужны. С другой, он мне эту пачку в руки фактически впихнул. Я толком даже подумать не успела. Ни о последствиях приема препарата, ни о моральной стороне вопроса.
Да и вообще откуда у него познания в этом деле? Я не первая, кому он их покупал?
Голова вот-вот лопнет. Не хочу нагнетать. К гинекологу уже записалась и на консультацию, и на осмотр. Ничего несовместимого с жизнью не произошло. Но осадок все же остался…
В перспективе нам бы стоило это обсудить. Может быть, даже сегодня…
Катя, мой грандиозный рассказ о лишении девственности, слушает с каменным лицом, а потом прикрывает рот ладонью. Даже тихонечко хрюкает.
— Прости, это очень смешно. Я прям хочу увидеть его лицо.
— Кать!
— Ладно-ладно. Прости, говорю же. Значит, все прошло безболезненно?
— Хотелось бы верить, что это навсегда. И в следующий раз, когда я буду в сознании, меня не затрясет от боли.
— Может, тебе к психологу сходить? Я давно об этом думаю, просто…
— Я и сама думала. Не хочу пока, понимаешь? Сама должна справиться.
— О, моя дорогая, это самая распространенная ошибка обывателей. Сама ты так десять лет можешь зажиматься. А так поговоришь, может, вытянешь какие страхи, о которых сама не догадываешься. Ну или боишься их себе озвучить.
Все Катя верно говорит. Но сегодня ее правота меня злит, поэтому я не удерживаюсь от иголки:
— Тогда что же ты сама-то к психологу не пошла? Пить и таскаться с кем-то вроде Гирша в твоей ситуации не выход.
Как только произношу последнее слово, поджимаю губы. Становится невыносимо мерзко от себя. Я на взводе, и Катя тут совершенно ни при чем.
— Прости, — тянусь к Кате. — Я несу всякую чушь. Прости, Кать…
— Нормально. Я уже привыкла, что все гораздо лучше знают, как мне жить. Папа уверен, что Данис не мое и даже лучше, что он женился. Тим поддерживает тупыми фразами: «Сама знаешь, все не так однозначно». Мама старается делать вид, что ничего не произошло, и просто выполнять все мои прихоти. Данис… Данис просто меня кинул. Ты тоже вон… Из всех вас один Янис ничего от меня не требует, не оправдывает Дана и не говорит, что так для меня будет лучше.