Забытая история
Шрифт:
– Ты обманываешь и меня, и самого себя…
– Прости, если сможешь. Я снова хочу быть твоим дядей, если возможно. Твоя мама говорит, ты поступила в институт, живешь в общежитии. Может, тебе лучше квартиру подыскать?
Не знаю почему, но я кивнула.
– Вот, так лучше. Поговорю со своими друзьями, кто-нибудь поможет…
Утром он без стука вошел ко мне в комнату:
– Просыпайся, все уже уехали, - сказал он, осторожно разбудив меня.
– Как уехали? – я
– Решили не трогать тебя, раз уж ты повредила ногу. Я остался с тобой, не люблю я кладбища, - он помедлил. – Вставай, уже поздно.
– Как? Мы… одни? – я натянула на себя одеяло. «Сейчас я ничего не смогу сделать» - пронеслось у меня в голове.
– Да не бойся ты так, - он коснулся моих волос. – Все нормально, не в первый ведь раз. Одевайся, я чуть позже зайду.
Я с трудом встала: нога все еще болела. Оделась, думая о том, чтобы одежду было труднее снять. Как глупо в моей ситуации…
Он помог мне дойти до столовой.
– Ну что, завтракать будешь? Я тебя ждал, если честно…
– Не стоило.
– Гели, перестань. Раньше мы прекрасно ладили. Помнишь, несколько дней только вдвоем? И все было нормально…
Я не смогла сдержать слез. Ну почему он снова об этом?
– Прости…
Он подошел и обнял меня. Я снова уткнулась ему в плече.
– А ведь я все еще люблю тебя, только об этом теперь никто не узнает…
И снова я не смогла оттолкнуть его. Почему я такая слабая?
В это время родственники вернулись с кладбища. Лео и Фридл вошли первыми.
– Что здесь происходит? – почти закричал Лео, но я жестом остановила его.
– Это… я скучаю по тете… вот и все…
Как же Лео его ненавидит…
И как он позволил нам остаться наедине? Наверное, еще совсем маленький у меня брат, не предусмотрительный…
К его друзьям я переехала буквально на пару месяцев, а после он забрал меня к себе. С тех самых пор все и началось.
Поздно вечером он зашел ко мне:
– Малыш, ты извини меня за… сама знаешь, за что. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
Я внимательно посмотрела на него:
– Ладно, прощаю. Только попрошу, больше не делай так. Ты обещал, что мы будем друзьями, а сам…
Он подошел ко мне и ласково погладил по голове:
– Ты же прощаешь старого, влюбленного в тебя, идиота?
– Ничего себе! Альф, не стоит тебе называть себя так! С твоим – то статусом!
Он улыбнулся:
– С моим статусом можно очень многое. Хотя, ты наверняка права! Спокойной ночи, малышка!
– Пока! – я на прощание улыбнулась ему.
«А будет ли он так же заботиться обо мне, когда все станет известно?» - подумала я. Иногда мне казалось, что он, наконец–то, стал воспринимать меня как свою племянницу. Он заботился
А потом он снова признавался мне в любви, и я понимала: ничего еще не закончено.
Вчерашний вечер мы провели вместе.
Я читала на балконе, когда он вошел и сел рядом. Он спросил о чем-то, я отложила книгу и ответила ему. Мы разговорились.
Мы говорили до самой ночи. Говорили о всяких мелочах, порой и не стоящих внимания: я вдруг поймала себя на мысли, что не хочу, чтобы он уходил.
– Уже поздно. Пойдем спать, - сказал он, глядя куда-то вдаль.
– Поздно, - подтвердила я.
Мы встали. Возле балконной двери, которая была достаточно узкой для двоих, мы остановились. Я посмотрела ему в глаза, и вдруг он обнял меня. Объятие было дружеским: нежным, но без намека на что-то большее, чем дружба.
Я на несколько секунд прижалась к нему:
– И почему мы до сих пор общаемся, - заметила я. – После всего, что произошло…
– Потому что у тебя никого нет. Разве что кроме мамы. И у меня тоже, - Альф по-отечески провел рукой по моим волосам. – Мы нужны друг другу, Гели…
Я решила не возражать ему: вскоре он узнает о Морисе, и о том, что мы решили пожениться. Но мне не хотелось ссориться с ним: я любила своего дядю, пусть просто как друга….
На следующий день мы выехали на пикник. У нашей компании, состоящей из близких друзей, уже были свои любимые места.
Эх, как бы мне хотелось сидеть на сидении рядом с водителем! Но это место традиционно принадлежало Альфу. Он уступал мне лишь иногда: когда особенно уставал, или же когда хотел поговорить с кем-то из гостей.
Я сидела с другими пассажирами: секретаршей Альфа Кристой, его хорошей знакомой Эленой, другом и товарищем по партии Францем, фотографом Альфа Гофманом и дочерью Гофмана - Генриеттой. Мы дружили уже довольно давно, и не обращали внимания на различия в нашем статусе. По пути мы обычно говорили о чем-то, или же пели. Иногда Альф просил спеть что-нибудь: «Нам скучно, Морис уже засыпает за рулем…».
Мне приходилось довольствоваться малым: утром Морис пожал мне руку, а хотелось бы намного большего. Я хотела, чтобы скорее наступил вечер, чтобы все прояснилось.
Альф вел себя на удивление сдержано. Утром он сделал вид, что ничего особенного не произошло, и я решила поддержать эту игру. Зачем лишний раз ссориться, если все уже решено? Мне бы хотелось, чтобы он остался моим другом. Конечно, по началу будет не просто, но я выдержала гораздо больший удар судьбы. Тем более никаких шансов я ему не давала. Он мой дядя, а я его племянница, и точка!