Забытая мелодия

Алекс Элен

— Элли, дорогая, вы случайно не намекнете мне, откуда он мог взять такую чушь, что я больше не смогу танцевать?

— Я не знаю, — растерялась больничная сиделка Элли Райт.

Договорить они не успели, так как дверь открылась и на пороге появилось все святое семейство Каталины. И дети, и Паоло были умыты, причесаны, наглажены и начищены.

Видимо, Каталина за два часа, отпущенных ей Лиз, успела не только перевернуть вверх дном это осиное гнездо, но и расставить все по местам, перестирать, погладить,

покормить и обогреть.

А потом она повела их всех в больницу. Детей надо было приучать к состраданию, да и Паоло бы это тоже совсем не помешало.

— Добрый день, тетя Лиз, — сказали дети.

Вид зеленой тети Лиз должен был произвести на них сильное впечатление.

— Добрый день, Лиз, а ты очень даже хорошо выглядишь, — сказал Паоло.

Он наклонился и вежливо поцеловал Лиз.

Больничная сиделка Элли Райт боком-боком понимающе вышла из палаты.

Дети стали рассказывать Лиз о своих хороших последних поступках. А еще они стали наперебой говорить о том, что они совсем не скучают без своей мамы.

Видимо, Каталина провела среди них добрую беседу, чтобы Лиз не чувствовала себя особо виноватой за то, что отрывает от детей их маму.

Паоло принес с собой цветы, и сейчас он бегал с букетом по палате и не знал, куда их поставить. Потому что вся палата, надо сказать, и без него была полна цветов.

И, видимо, их действительно присылали поклонники Лиз, потому что Каталина давно бы уже устала покупать ежедневно столько цветов только лишь для того, чтобы показать Лиз, что ее никто не забывает и ее судьба волнует многих людей.

Лиз окончательно устала в этот день от всяческих перипетий. Нет, она, конечно, любила детей Каталины, и Паоло она любила тоже, но беспомощно лежать на кровати и смотреть, как вокруг кипит жизнь, это было слишком утомительно.

И потому, когда они все ушли, Лиз облегченно вздохнула.

Каталина осталась. Но то, что она уходила, было пробным шагом, и теперь она сможет отлучаться Почаще и задерживаться подольше.

А Лиз должна будет привыкнуть, что теперь она уже совсем одна.

Письмо пришло неожиданно.

Оно очень долго шло. Оно вообще должно было потеряться по дороге. Но откуда-то из прошлой жизни Майкл протягивал руки навстречу своей Лиз и крепко обнимал ее. Особенно крепко он обнимал ее голову.

Именно поэтому Лиз сейчас жива.

Она может видеть, как по утрам встает солнце, а по вечерам оно уходит на покой. Она может видеть ослепительные горные вершины, снежной сказкой растворяющиеся у горизонта, и седые облака, которые большими прозрачными кольцами оседают на макушках великолепных горных елей.

Она может знать, что где-то ее ждет синее море, прибрежные скалы и белый пароход.

И надо всем этим миром где-то там высоко стоит Майкл и улыбается так, как может улыбаться

только он. И он проживет столько, сколько будет жить его Лиз...

Когда в дверь постучали, Лиз лежала на своем обычном месте, а Каталина дремала в кресле.

— Войдите, — шепотом сказала Лиз.

Она думала, что ее не услышат, но ее услышали.

Дверь тихо распахнулась, и на пороге появился молодой человек в синей униформе. Он посмотрел на Лиз, потом на Каталину, потом снова на Лиз.

Он решил остановиться на Лиз.

— Здравствуйте, — сказал Лиз молодой человек, — я пришел к вам.

— Здравствуйте, — сказала Лиз, — я вас слушаю.

Но она уже увидела у него в руках письмо.

— У меня к вам письмо, — шепотом сказал молодой человек.

— От кого? — еле вымолвила Лиз, но она могла и не спрашивать об этом.

Она знала, от кого.

А молодой человек раскрыл рот и не знал, что и ответить.

— От вашего, от вашего... — несколько раз повторил молодой человек. — Вы простите меня, — наконец-то сказал он.

Он подошел к кровати Лиз и протянул ей письмо. Оно было адресовано Лиз Гордон.

Майкл хотел сделать сюрприз. Он любил делать сюрпризы.

— Откуда оно у вас? — спросила Лиз.

Каталина давно проснулась, но сидела тихо, чтобы не мешать Лиз. Ведь это была ее ситуация, и все должно было идти, как идет, и ничего поделать с этим было нельзя.

— Я почтальон, — сказал молодой человек, — я нашел ваше письмо на главпочтамте. Оно очень долго вас искало.

Но Лиз и сама это поняла.

Письмо, должно быть, долго ждало ее в гостинице на побережье, а потом оно вернулось в город. А в городе девушки с именем Лиз Гордон не было.

И письмо так и лежало на главпочтамте, пока один молодой почтальон не догадался, кому оно адресовано.

— Спасибо вам, — сказала Лиз.

— Вы только выздоравливайте, — сказал молодой человек, — вы так прекрасно танцуете, сейчас никто не может так танцевать.

— Спасибо, — еще раз сказала Лиз.

Она была благодарна ему за то, что он не говорил о ней в прошедшем времени. Но ей надо было уже остаться одной — письмо Майкла было у нее в руках.

Молодой человек был понятливым, и он поспешил поскорее распрощаться и уйти. Он не знал, принес ли он в эту комнату радость или прибавил еще горя, и очень по этому поводу переживал.

Лиз тоже не знала, что принесет в ее теперешнюю жизнь это письмо. Она посмотрела на Каталину.

Каталина давно не спала, но выйти из палаты и оставить Лиз наедине с письмом Майкла ни за что бы не согласилась. Она недооценивала свою Лиз.

Каталина, даже наоборот, еще поудобнее уселась в кресле, всем своим видом показывая, что, мол, уж нет, она из этой палаты сегодня никуда ни за что не денется.