Забытая Реальность
Шрифт:
Казалось их миссия подходит к концу, и Озас задумался в серьёз, сможет ли он покинуть Землю и вернутся на родную планету? Хотя, какая из планет для него сегодня является родной, определить сложно. И ведь есть ещё Ифе, она родилась здесь, захочет ли? Эти мысли занимали его весь вечер, а когда он уже засыпал, одна очень жестокая мысль оборвала его сон. Озас сел на кровати, нет, нет, не может быть! Ведь Ифе, по сути, жительница Алудоциоры, только мысль не унималась, но родилась то она на Земле, возможно, ей и не удастся стать бессмертной. Нет, он не будет думать об этом. Озас старался избавиться
В этот день все алудоциорцы пришли поздравить Ифе. После проникновенного поздравления, Барути сказал.
– Теперь нас снова тридцать.
Все радостно поддержали его. Посмотрев на дочь, Озас увидел, как радостно заблестели её глаза, а поле вспыхнуло ярким светом, сферы пришли в движение, вращаясь в противоположных направлениях так быстро, что стало понятно, удерживать их баланс может только настоящий алудоциорец. И тогда, впервые за последние годы, Озас, наконец, почувствовал себя по-настоящему счастливым.
Прошло ещё сто лет. Ифе стала взрослой, но всё так же жила с отцом. Ей нравилась её жизнь, к которой она по-прежнему испытывала неугасимый интерес. Теперь Ифе входила в Совет Бессмертных, что ещё больше прибавило ей энтузиазма. Иногда Озас задумывался о судьбе дочери, пора бы ей найти спутника, только им так хорошо вдвоём, они чувствуют и понимают друг друга даже не с полуслова, достаточно взгляда, жеста, улыбки. Глядя на дочку, Озас надеялся, быть может, ей предназначен другой путь? Встретить спутника, это полбеды, а вот рождение ребёнка, которого они, конечно, захотят сопряжено с тяжёлыми воспоминаниями. Лишь две жительницы Алудоциоры смогли забеременеть на Земле, Кити и Ифе-Танафрити. Но дав жизнь своим детям, они покинули эту планету. От этих воспоминаний сердце Озаса сжимала тоска, становилось тяжело дышать. Что же ждёт его Ифе? Об этом Озас не мог и не хотел думать.
В последние годы к чувству беспокойства за Ифе, добавилась ещё тревога, причины которой, он понять не мог. Вначале Озас думал, что это связано с дочкой, но позже убедился, к Ифе это отношения не имеет. Так почему его сон так беспокоен? Почему просыпаясь среди ночи, он слышит, как громко и беспокойно бьётся его сердце? Почему после таких пробуждений, он долго лежит, вслушиваясь в тишину ночи, что он хочет услышать? Ответов не было, только каждый раз после таких пробуждений, тревога становится сильнее. Озас уже хотел поделиться своими переживаниями со своими инопланетными братьями, как вдруг, проснувшись среди ночи, он, наконец, услышал! Сразу Озас не мог понять, что это за странные звуки похожие на женский плач? Да и откуда им взяться, ведь Ифе никогда не плачет. Однако, плач усиливался, и доносился он явно из спальни дочери. Внутри у Озаса всё похолодело от предчувствия неминуемой беды, и уже через мгновение он был в спальне Ифе. Она металась по кровати и громко плакала во сне.
– Ифе, дочка, это всего лишь сон, – говорил Озас стараясь разбудить и успокоить её.
Она вздрогнула и открыла глаза, но увидев отца, не успокоилась, а лишь ещё сильнее разрыдалась.
– Папа, они все, понимаешь ВСЕ,
– Успокойся, девочка, вначале успокойся, потом мы поговорим, – успокаивал её Озас, обнимая и гладя по спине, щедро делясь при этом своей любовью.
Видимо это возымело действие, Ифе утихла, тогда он спросил.
– Так, что же ты увидела, дочка?
Тяжело вздохнув, Ифе сказала.
– Лемудоциора погрузилась под воду, вся, представляешь? Вся!
– А люди?
– В том то и дело, вместе с людьми, – тяжело вздохнула она.
– Этого не может быть. Во время последнего Совета, мы погружались в медитацию, ты же помнишь? Были непонятные вибрации, вызывающие тревогу, но чувства глобальной катастрофы не было, – сомневался Озас.
Но тут оба почувствовали, их срочно вызывают в Храм, сомнения отпали, да, действительно приближается что-то серьёзное и опасное, надо поспешить.
Бессмертные собирались в Храме у Священного огня, каждый имел определённое место, рядом с Озасом и Ифе вскоре появились Мети и Алоле, которая выглядела очень встревоженной. Взгляд Мети выражал больше недоумение, чем беспокойство.
– Каждому из вас известно, почему мы так срочно собрались? – начал с вопроса заседание Барути.
– Нет, – отвечали некоторые.
– Лемудоциоре грозит опасность, пока мне сложно определить степень катастрофы…
– Ифе видела, – сказал Озас.
– Что ты видела, Ифе? – обратился к ней Барути.
– Давайте лучше покажу, – печально отозвалась она.
Все погрузились в медитацию. Вскоре в бликах Священного огня стали появляться картины глобальной катастрофы. Страна Му стремительно погружалась в пучину океана, забирая в глубины всех и вся, что жили на ней.
– Понятно, – с тревогой заключил Барути. – Этого следовало ожидать, тектоническая активность земной коры всё выше, всё чаще происходят извержения вулканов. Помните, вначале Лемудоциора представляла собой единый континент, затем, в результате опускания материковой части, разделилась на три больших участка суши, на одном из которых и находится страна Му.
– Неужели такой огромный континент может полностью уйти под воду? – высказал сомнение Адджо.
– Наверное, может. Фактически всем женщинам снились похожие сны, – сказала Алоли.
– Отчего же молчали?
– Хотели понять, насколько сны вещие и степень катастрофы, – вздохнула Нейфр.
– Как оказалось это не просто сны, это предупреждение, – заметил Озас. – Теперь осталось понять, сколько у нас времени.
– Времени до чего? До катастрофы? – спросила Ифе, в её голосе звучала тревога, даже страх.
– Успокойся, Ифе, – обратился к ней Барути. – Раз именно тебе пришло столь яркое предупреждение, нам необходимо использовать твой информационный канал для получения новых данных.
– Как это? – не поняла Ифе, подобного с ней ещё не происходило.
– Мы сейчас снова погрузимся в медитацию, и постараемся через тебя понять, откуда, а главное когда придёт беда.
Все посмотрели на пламя, которое неожиданно из голубого, превратилось вначале в бурое, а спустя некоторое время стало багряным. От него, будто от настоящего огня, пошёл жар, или им это только показалось?