Забытая жизнь
Шрифт:
—Не возможно целовать тебя и думать о другой, — ответил он уже спокойнее.
— Зато обвинять меня в том, что на меня позарился какой-то мужчина, можно? — закричала я. — Как ты мог, даже подумать, что я смогу тебе изменить? У нас с тобой магический брак, Северус!
— Он прикасался к тебе, — в ответ Северус тоже зарычал. — Только я, слышишь? Только мне позволено прикасаться к тебе!
—Так какого черта, Северус, — крикнула я.- Ты не борешься за меня? Тебе надо напомнить, кого ты взял в жены? Я не кикимора, а женщина, на которую только слепой не заглядывается!
—
—Я веду себя так, лишь потому, что мой муж, забыл, что у него есть жена!
— Тебя то забудешь Анри, — фыркнул он, наливая себя очередную порции виски в стакан.- Я так и знал, что только стоит нам переехать в Хогвартс, и твой нрав опять пробудится.
— Решил укротить меня? — спросила я.
—Видать мне это не под силу, — ответил Северус и сделал глоток со стакана.
— Меня любить надо, а не укрощать! — громко заявила я.- Я не зверь, а человек, который хочет, чтоб его любили!
— Скоро сможешь насладиться этим сполна, — ядовито произнес он и прищурился.- И утешится в объятиях своих воздыхателей.
— Спасибо за благословения, — съерничала я. — Я подпишу все документы на развод!
Я больше не намерена стучать в закрытую дверь! Я устала, с меня хватит!
— Ты подпишешь? — удивился Северус. — Я тебя боюсь, Анри!
— Что? — я повернулась и внимательно посмотрела на мужа.
— Я совсем не могу понять, что творится у тебя внутри. Ты загадка. Тебе хватило силы за пару минут усмирить все свои чувства, почти проплакав все дни пока мы искали детей. Ты можешь одновременно быть абсолютно безжалостной, храброй и такой беззащитной.
— Я просто устала, — тихо прошептала я.- Но дети останутся со мной, это мое единственное условие. Ты сможешь навешать и забирать их когда захочешь, я не буду препятствовать, -подойдя к креслу на котором лежала моя мантия, я схватила ее и уже хотела выйти из кабинета, когда рука Северус схватила меня за запястье.
Мы разучились любить, мы потеряли способность доверять и теперь даже не испытываем потребности заботиться друг о друге. Что-то сломалось у нас внутри, выхолостилось, развеялось по ветру. У нас нет ответов на самые простые вопросы: «Кто я?» и «Зачем я живу?» На что мы можем рассчитывать?
Почему так получилось? Когда я успела забыть, как это просто — быть счастливой? Вроде бы юность была совсем недавно, вроде бы я смеялась с ним вместе еще вчера. А потом закрутило, завертело, и я забыла. Мы оба забыли. Но ничего не исчезло. И эти теплые руки —доказательство и оправдание всему. Это по-домашнему уютное ворчание, запах Северуса. Того времени, когда мы еще не успеваем забыть, что счастье где-то внутри, не успеваем его потерять под грудой хлама, который начинаем считать чертовски важным.
— Я устала, — шепотом повторила я, — Все эти годы, в каждом твоем поведении, движении, в твоих словах я искала оправдание тебе. Ты ведь до сих пор не простил мне моих мужчин!
—Ты только видишь, что совершают другие, — прохрипел он не отрываясь от стакана
— Когда ты увидел, меня в объятиях Персиваля, я даже могу себе представить, что ты вообразил себе не его, а Тома, —намекнула я. — Северус, его нет уже восемь лет, о какой ревности может идти речь?
—Да возможно первоначально эта была и любовь к величайшему волшебнику Реддлу, но не к Темному Лорду, —продолжила я не дав сказать Северусу ни слова. — Мне было омерзительно быть рядом с ним. При каждом его прикосновение ко мне, хотелось собрать с себя кожу.
—Анри…
—Что, Северус? —я посмотрела на него. —Ты думаешь мне легко с этим жить? Просыпаться от ночных кошмаров чуть ли не каждую ночь.
—Я думал ты принимаешь зелье, которое я тебе сварил, — ответил Северус не смотря на меня.
—Да причем тут это? — выйдя из себя крикнула я. —Ты что не слышишь меня? Сколько можно уже возвращаться в прошлое?
— Ты слышишь только себя, — лишь сказал он и опять подлил себе в стакан огневиски.
— Оооо пресвятые, — взмолилась я. — И как я только могла надеяться, что ты когда-нибудь меня полюбишь!
— А кто тебе сказал, что я не люблю тебя? — повернувшись ко мне, спросил спокойно Северус.
—Замолчи, —приказала я. — Ты опять мне врешь!
Всё, чего я хочу — это лишь места в твоем сердце.
«Я здесь…». Произносишь ты эти два простых коротких слова, в которых заключается вся моя жизнь. И становится неважным, насколько долгою и сложною она была до тебя, к тебе.
«Не бойся. Я рядом…». Шепчешь ты мне и обнимаешь, надежно укрывая в своих объятьях. Ночной кошмар уходит, а ты ласково посмеиваешься над моими страхами, укрепляя чувство бесстрашия.
Догадываешься ли ты, чего я боюсь больше всего?..
Я прижимаюсь к тебе, накручивая темную прядь любимых кудрей на палец, ощущая безотчетное смирение перед твоей совершенной женской властью…
Может ли хоть что-то на свете сравниться с таким сиянием женских глаз? В нем всё: и благодарность, и обещание, и награда, и ожидание… Прикази просьба, требовательность и покорность, грех и благодать, силаи беспомощность, надежда и самоотречение… Кто-нибудь сумел пересчитать компоненты, составляющие понятия Любовь и Счастье? И если ты не просто «М» в графе «пол», а действительно мужчина, нет цены, которая оказалась бы слишком велика за один такой взгляд. Отдать всё — пустой набор слов. Отдать то, чего нет и не могло бы быть, если бы не эти глаза…
Дыхание перехватило, с первой секунды захотелось обнять ее нежно, осторожно, одной рукой обвить талию, а другой, словно гребнем, проникнуть сзади в мягкие волосы цвета спелой вишни, от шеи к затылку, и так замереть, прижаться всем телом, и ничего другого не делать — главное, не отпускать. Такое состояние не опишешь. Первое слово тут — нежность. Обнять, чтобы прикоснуться максимально всем телом… как же слова неуклюжи! — а в груди ликованье растет, и волнами…, а счастье переполняет и готово превратиться из неуловимой субстанции — в смех, в легкий, свободный, неяркий, негромкий… тихий, как тихий плач.