Забытое проклятие
Шрифт:
Медики уходить не спешили. Как пристукнутые стояли с глупым видом на одном месте, улыбались и все пялились на Костоправа. Обожание и порочная страсть так и сочились из глаз. Казалось, эти жеманные ребятки забыли даже о пиратской угрозе. Любовь – дело такое. Даже если такая дурная любовь.
«Небось, сами вызвались поднести оружие», – подумал Виктор.
Он проверил магазин. Отсоединил и взвесил на руке. Патронов – полрожка, не больше. Запасного нет. Ладно, и то хлеб… Если экономить, есть чем пулять.
У
Когда разобрались с боекомплектом, итальянские медики все еще топтались на надстройке. И не просто топтались. Поводя плечиками и строя глазки, Франческо и Риккардо попытались заговорить с Костоправом.
Лекарь, разумеется, не понял ни слова.
Зато Кошкодер многозначительно лыбился в сторонке.
– Чего они там? – хмуро осведомился Костоправ, снимая с пояса кистень.
– Да так, – отмахнулся Кошкодер. – Не бери в голову.
– Слышь ты, одноглазый?! – Костоправ заволновался. – Я спросил, че они там вякают. Переводи, давай, пока вторую зенку не вышиб.
Для пущей убедительности Костоправ качнул кистенем.
– Желают тебе удачи в бою, – фыркнул Кошкодер. – Любя так и нежно желают, от всей души. Ну, и обещают приятное времяпрепровождение после боя, если победим. В общем, отблагодарят за доблесть по полной программе.
– Че-че-че-че-че?! – свирепел на глазах Костоправ.
Медики не умолкали. Кошкодер переводил:
– А если тебя ранят, обещают за тобой ухаживать.
Вид у Франческо и Риккардо был как у мелких хищников, мечтающих затащить в нору ослабевшего подранка. Костоправ же всем своим видом старался показать, что он предпочитает сдохнуть лютой смертью, лишь бы не оказаться в заботливых руках коллег-врачевателей.
Виктор искренне посочувствовал Костоправу. Все-таки иногда чужая любовь и страсть бывают утомительными и крайне неуместными.
– Еще они говорят, что тебе понравится, – продолжал глумиться Кошкодер.
– Что понравится?
– Все. Они говорят, тебе все с ними понравится.
И сопроводительная улыбочка: мол, хотел перевода – получи.
– У-у-у извращенцы долбанные! – Костоправ мотнул в сторону коллег-медиков кистенем. Угрожающе звякнула размотанная цепь. – Как же вы меня затраха…
– Костоправ! – осадил лекаря Виктор, но не был услышан.
– Короче, Кошкодер, скажи этим уродам… – пунцовел и шумно дышал Костоправ. – Скажи педротварям этим… если еще раз увижу… хоть одного… возле себя… то я… их… обоих…
Странное дело, но у лекаря, который обычно за словом в карман не лез, на этот раз нужных слов не оказалось. Костоправ тормозил и аж задыхался от возмущения. Привычной складной ругани не получалось.
– Да я ж их!.. Да во все дыры!.. Да такой втык вставлю!.. Да чтоб по самые гланды!..
– Кошкодер, не
«Затраха…», «во все дыры», «втык», да еще и «по самые гланды». Не стоило ТАК разговаривать с мужеложцами. Еще неправильно поймут. Неправильно – то есть буквально. Да и вообще… Мало ли какие могут возникнуть сложности перевода при общении на столь деликатные темы.
– Переводи! – прорычал Костоправ. – И еще скажи им…
– Костоправ, молчать! – приказал Виктор. – Хватит быконовать на чужом корабле!
– Хорошо, мля, тебе говорить, Золотой, – раздраженно, но при этом как-то обреченно и жалобно, огрызнулся Костоправ. – К тебе педрилы не липнут. А то б я на тебя посмотрел.
Вступать с Костоправом в словесные препирательства – себе дороже. Это Виктор уяснил давно, а потому просто схватил лекаря за плечи и развернул лицом к воде. Настоящий враг сейчас был там. И враг этот приближался.
– Не бузи, Костоправ, у нас проблемы посерьезнее. Пираты…
– Подумаешь, пираты, епть! – скривился лекарь. – От пиратов отбиться – как два пальца облизать, а с педрилами этими еще плыть и плыть.
Вообще-то заявление насчет «как два пальца» было, на взгляд Виктора, несколько оптимистичным. Два юрких пиратских судна с немаленькой и хорошо вооруженной командой уже вились вокруг когга, как Франческо и Риккардо вокруг Костоправа.
Голубая парочка все еще что-то лопотала медовыми голосками за широкой Костоправской спиной. Лекарь никак не мог сосредоточиться на предстоящем бое, пока сзади тусовались эти двое. А шумная реакция Костоправа отвлекала остальных.
И реакция эта становилась все шумнее и непредсказуемее. Ерунда какая-то получалась. Скоро начнется резня, может быть, их всех отправят на дно, а Костоправ устраивает кипишь из-за двух гомиков.
– Почему Хрентепе так не люпит эти тфа матрос? – шепотом поинтересовался Аскел. Простодушный викинг не улавливал сути происходящего.
– Потому что они его любят, – буркнул Виктор.
– Это есть плохо? – удивился викинг.
Интересно, это искреннее непонимание или неожиданное проявление скандинавской как там ее… «Толерантность», – вспомнил Виктор древнее мудреное словечко.
– Они гомики, – устало вздохнул Виктор.
– Комики? – хэрсир почесал лоб. – Сначит, это есть плохо?
– Комики – может, оно и не плохо. А вот гомики на корабле – гораздо хуже.
– Какая есть расница – комики или комики? – хлопал глазами Аскел.
– Гомосеки гребанные! Педрилы позорные! – ярился Костоправ.
«Интересно, он о пиратах помнит вообще», – подумал Виктор.
– Комосеки крепанные? Петрилы посорные? – заворожено-непонимающе повторил Аскел.
– Не подходите ко мне, в жопу вам дышло, чтоб из пасти вышло! – казалось, с лекарем вот-вот случится истерика.