Забытые хроники: судьба
Шрифт:
— Что ж, — сказал эльф.
Затем что-то сообщил страже. Те неохотно расступились, пропуская парня.
«Проклятье, теперь они глаз с меня спускать не будут», — подумал Ксанадр. Ему захотелось как можно скорее вернуться в гостиницу.
Добрался он до неё быстро, почти не замечая никого вокруг себя. Но, едва открыв дверь в свой номер, нахмурился. То, что Ксанадр увидел, ему не понравилось. Вся мебель была перевернута. Пол усеян щепками, осколками и обломками. Даже кровать умудрились разломать надвое,
Ограблением тут и не пахло (ценных вещей у парня не было), равно как и обыском (слишком большой урон нанесён гостинице). Не иначе как знак. Или предостережение? Ксанадр склонил внезапно заболевшую голову и, морщась, схватился за неё рукой. Что-то потекло из носа. Кровь.
Да, это знак, но оставлен он не Ал-Алимом. Живот пронзила резкая боль, и Ксанадр машинально приложил к нему вторую руку.
«Они ждут тебя. Они следят за тобой», — шепнул голос, от которого голова заболела так сильно, что Ксанадр весь скрючился, полагая, что так будет легче перетерпеть боль. Если бы кто-нибудь вошёл сюда и увидел его в таком состоянии, то мог бы легко убить.
Но никто не вошёл.
В таком положении он пролежал не больше минуты, а потом его отпустило. Ксанадр, тяжело дыша, схватил валявшийся рядом кусок ткани, поднялся и подошёл к умывальнику. То, что небольшой тазик с водой стоял нетронутым, Ксанадр посчитал счастливым совпадением.
Умывшись и приведя себя в порядок, он спустился к выходу. Управляющий, как ни в чём не бывало сидевший на своём месте, искоса глядел на Ксанадра. Тот, посмотрев ему в глаза, которые эльф старательно пытался отвести, всё понял. Управляющий не мог не слышать грохота из комнаты Ксанадра. Ему заплатили.
Парень вышел из гостиницы и направился к городским воротам Гаскола. Стража, патрулирующая улицы, даже не посмотрела на него. Надо же. Иди куда хочешь, можешь хоть сдохнуть в этой сухой и безжизненной пустыне. Хотя сейчас Ксанадр был даже рад, что у эльфов не появилось лишних вопросов.
Он вышел наружу и двинулся вдоль стены. Тут он смог более отчетливо услышать шаги идущих за ним людей. Ксанадр остановился лишь тогда, когда удостоверился, что им не помешают местные.
— Смотри-ка, — сказал один второму, — а паренёк-то не совсем тупой.
Второй хмыкнул. Оба обнажили мечи.
— Да и яйца у него есть, — добавил второй.
— Слышь, — обратился к Ксанадру первый. — Ты же понимаешь, что не на того руку поднял?
— А если это не он?
— Да он это, он! Сдался наш Нориан этому Аламу и этим треклятым эльфам…
Ксанадр прикусил нижнюю губу. Теперь понятно, кому было по карману рассчитаться с гостиницей за испорченную мебель. Охрана каравана получила немало деньжат за успешно выполненное дело.
— Ага, — сказал он. — Это был я.
Мужчины с рёвом бросились на него, выкрикивая проклятия.
— Раскол!
Мужчину порвало на две части, которые разлетелись в разные стороны. Его напарника и Ксанадра окатило кровью. У оставшегося в живых неприятеля округлились глаза, но лицо тут же исказилось гневом. В охране каравана лишь слышали про способности Ксанадра, однако во время путешествия показать их не удалось.
— Убью тебя, тварь! — крикнул он и бросился на Ксанадра.
Тот приготовился уклониться от удара.
— Икс!
Ксанадр стремительно обернулся. Среди песков он увидел Леайю. Она с грустью и тревогой смотрела на него.
— Ле…
Ксанадр стиснул зубы, почувствовав, как лезвие меча вошло ему в бок. Противник собрался вытащить оружие, но не успел. Ксанадр моментально расправился с ним, разорвав голову.
«Нужно прижечь», — пронеслась мысль, но воплотить её в реальность он не успел. В глазах потемнело, а тело стало невыносимо тяжёлым.
IX
Ксанадр почувствовал, что ему не хватает воздуха. Он вырвался из сна с резким и глубоким вдохом, после чего, тяжело дыша, попытался сесть. Место удара болело, а голова была как в тумане. Парень осмотрел себя и обнаружил, что его тело перебинтовано. Ему показалось странным, что он так быстро свалился в обморок, и решил, что отравлен. Но чувствовал себя более или менее в порядке. Ксанадр огляделся. Здесь стояло ещё пять коек, но лишь две из них были заняты. Лунный свет проникал через два зарешёченных окна.
Стиснув зубы, он попробовал встать. Ходить было тяжело, но Ксанадр сумел доползти до двери, но она оказалась заперта.
— И чего тебе не спится? — тихо прохрипел чей-то голос.
У самого угла лежал старый эльф и, не отрывая голову от подушки, смотрел на него.
— Где я? — спросил Ксанадр.
Его вопрос прозвучал достаточно громко, и эльф шикнул на него:
— Тише. — Он указал пальцем на соседнюю с Ксанадром койку. Там лежала девочка-эльфийка. — Ты в больнице.
Ксанадр ещё раз глянул на голые песчаные стены комнаты. Больше похоже на тюрьму. Он вернулся к своей койке, осторожно лёг и сам не заметил, как уснул.
— Ну и ну, — проворчал старый эльф, тоже засыпая.
Когда парень проснулся, комната была пуста — его соседи исчезли. Растворились, подобно миражу. Он попытался сесть, однако любое движение приносило боль, причём ещё более сильную, чем была ночью. В комнату вошла эльфийка — возможно, услышав его ёрзанье на скрипучей кровати.
— О! — воскликнула она. — Вы проснулись! Вам лучше не двигаться.
Она подошла к Ксанадру с явным намерением уложить его.
— Тронешь — убью, — грозно прохрипел тот.