Забытые имена (сборник)
Шрифт:
Радист покраснел.
— Что ж… Когда я слушал их в первый раз, они были неясные, — пробормотал он. И потом, разве я не могу ошибаться?
Штефан Григореску усиленно старался что-то вспомнить. На лбу у него прорезались новые морщины.
— Конечно, — произнес он, помолчав, и решительное лицо его просветлело. Теперь я вспомнил. Вы знаете, что недели две назад была выпущена управляемая по радио метеорологическая ракета, не вернувшаяся более. Я думаю, что вследствие ошибки в управлении эта ракета в какой-то момент достигла
— Вы понимаете, какие сокровища таятся в ней теперь? Ведь уже в течение двух недель она производит записи на высоте 200–300 километров, судя по передаваемым ею метеорологическим сведениям! Сведения эти не могли попасть в земные приемники, так как передаются на волне 25 метров. Пока она оставалась ниже главных отражающих слоев, на высоте 80–90 километров, на Земле ее прекрасно слышали.
— Что ж, если так, то давайте найдем эту управляемую ракету.
— Конечно! — вскричал физик с редко прорывавшимся у него энтузиазмом. Да она одна стоит не меньше десятка исследовательских полетов! Ее непременно нужно найти. Товарищ Калотэ, включи поисковый механизм, чтобы определить направление, с которого идет волна.
Радист явно заинтересовался этим предложением. В нем всегда жила жажда приключений, и никогда он не испытывал большего удовольствия, чем участвуя в разгадке какой-нибудь тайны.
— Да, да, немедленно, — поспешил он ответить.
С лицом, загоревшимся от волнения, он включил аппарат. Направление указывалось совершенно ясно, и инженер соответственно этому изменил курс ракеты. Но по мере ее движения сигналы становились все слабее и, наконец, совсем перестали быть слышными.
Когда их удалось поймать снова, пеленгатор показал совсем другое направление.
— Интересно, очень интересно! — вскричал инженер. — Попробуем еще раз.
Попробовали снова. С приближением к месту, указываемому пеленгатором, сигналы слабели.
— Нет, причина должна быть другая. Вероятно, 25-метровые волны, излучаемые ракетой, отражаются от различных слоев ионосферы. То, что мы принимаем, это просто эхо, по направлению которого ни о чем нельзя судить.
— Значит, откажемся? — с досадой спросил Калотэ.
— Нет, будем искать иначе. Радиолокатор может оказаться полезнее. Нам нужны более короткие, не отражающиеся от ионосферы волны.
Немедленно включили радиолокатор. После нескольких минут ожидания на экране показалась светлая точка.
Инженер отметил направление и кинулся к своему пульту. Григореску обшаривал темное, как уголь, небо своим биноклем.
Электрический хронометр на стене показывал, что с момента отлета прошло 4 часа 5 минут.
Ханибал Калотэ начал терять терпение.
— А вдруг мы ее не найдем? — огорченно заговорил он. — Пеленгатор указал десяток разных направлений, так что совсем меня запутал. Что, если и локатор поможет не больше?
Не успел он кончить фразы, как голос пилота заставил обоих обернуться к кабине управления.
— Вот!.. Это она! Товарищ Григореску, иди-ка сюда с биноклем!
Физик бросился к Станчу, поднес бинокль к глазам и взглянул в иллюминатор в направлении, которое указывал инженер.
— Вот она, управляемая ракета! — взволнованно вскричал он. Товарищ Станчу, не выпускай ее теперь из виду ни на секунду!
Пилот изменил курс, и вскоре «Буря» оказалась в сотне метров от маленькой ракеты.
— Что, если взять ее с собою? — предложил радист.
— Отличная мысль! — одобрили остальные.
— Нам нужно придать своей ракете такую скорость, чтобы на время тоже стать искусственным спутником, — предложил физик. — Тогда мы сможем подойти к радиоракете поближе и захватать ее нашими погрузочными рычагами.
Инженер придал «Буре» скорость 8 километров в секунду и подвел ее вплотную к метеорологической ракете. Ее массивный, пепельно-серый корпус виднелся всего в нескольких метрах над верхним иллюминатором.
— Так… очень хорошо… — одобрил физик маневр. — Еще немного правее, теперь повыше… так… А теперь пустите в ход рычаги.
Послышалось легкое жужжание. Верхний люк открылся, механические руки схватили ракету и стали подтягивать ее все ближе, пока она не исчезла в шлюзовой камере. Снова раздалось жужжание, и люк закрылся.
Инженер Станчу постепенно уменьшил скорость ракеты до двух километров в секунду и включил малые насосы, нагнетающие воздух в шлюзовую камеру. Через несколько секунд, когда внутренняя дверка открылась, путешественники кинулись туда и втащили ракету в каюту.
Торопливо они вскрыли ее. То, что они нашли, превосходило все их ожидания. На лентах различных аппаратов были записаны бесценные данные о характеристиках пройденных ракетой слоев ионосферы. Было также множество микроснимков любопытных световых явлений, а в маленьких баллонах — множество проб воздуха, взятых на различной высоте.
Инженер предоставил исследовать радиоракету своим товарищам, а сам вернулся к посту управления.
Взглянув на указатели, он вскрикнул от изумления:
— Что это значит? Мы теряем высоту? Альтиметр показывает не более 223 километров… — Он схватился за рычаг подъема, но стрелка на приборе не сдвинулась ни на линию.
Инженер встревоженно начал проверять всю внутреннюю аппаратуру. Нет, здесь все было в порядке. И все же «Буря» продолжала спускаться.
— Это был уже не спуск, — это было настоящее падение. Несколько десятков лет назад в подобном случае можно было подумать, что кончилось горючее. Но когда ракета движется на атомной энергии, такого вопроса быть не может.