Забытые заживо
Шрифт:
Спустившись по лестнице на палубу первого класса, Левша остановился и развернулся. Сделал он это так неожиданно, что Макаров едва не наткнулся на него. Некоторое время они стояли напротив друг друга молча.
Понимая, что в этой ситуации должен заговорить именно он, Левша бросил:
– Вы не находите, что на этом корабле происходит что-то странное?
– Почему вы решили спросить об этом именно меня?
– Потому что вы единственный из русских, кто производит впечатление здравомыслящего человека.
Макаров решил подождать с благодарностью.
– Сейчас
– Помню… Что с того?
– Я не могу нигде найти его.
– Это не удивительно. Корабль большой. А вообще человек мог просто запереться в каюте и спать.
– Вы не поняли, – поправив волосы, разметанные ветром, Левша раздосадованно поморщился, – он не спит, а именно пропал. Я пытался его разыскать. И как вы думаете, что мне ответили по телефону в бюро экскурсий Гаваны?
Макаров пожевал губами. Ему не хотелось выглядеть неучтивым, тем более выглядеть неучтивым перед человеком, который только что признал в нем разум, но и посвящать время бестолковому разговору у него тоже желания не было.
– Как вас зовут?
– Вообще-то Евгений, но зовите меня Левшой. Я из Москвы. А вы?
– А я Александр из Калининграда. И вот что я скажу вам, Левша из Москвы: мне неинтересно все, что происходит на корабле. Я путешествую с сыном, и занимает меня только он.
Левша почесал нос.
– Не только он, как я заметил… Впрочем, я вас понял, Александр из Калининграда. Но так, на всякий случай: упомянутый мной гид с нашей группой работать уже не будет. Мне сказали, что он переведен для работы во второй класс. Я был во втором классе только что. О таком гиде там не слышали. И вообще, во втором классе никаких экскурсий не предвидится. Там пассажиры, следующие рейсом до Гамильтона. Честь имею, – развернувшись, Левша направился в бар, расположенный в самом конце палубы первого класса. На полпути он остановился и, точно зная, что Макаров стоит и смотрит ему вслед, хлопнул себя ладонью по лбу и развернулся: – Ах, да! Совсем забыл… Тот чертеж, что вы рисовали за столиком, незаметно для всех присутствующих сунул в карман помощник капитана. Интересно, с каких это пор первые лица на судне стали добровольно выполнять обязанности официантов?.. Я иду пить пиво.
И он ушел пить пиво.
Постояв некоторое время в одиночестве, Макаров вытянул из кармана, не вынимая пачки, сигарету, и чиркнул колесиком зажигалки. Подошел к поручню, взялся за него и стал любоваться шевелящимся океаном.
Неожиданный звук вывел его из задумчивости. Макаров недоуменно поморгал и посмотрел направо.
В десяти метрах от него, на краю затянутой в брезент спасательной шлюпки, сидела, отряхивая крылья, чайка.
Глава 4
Вспомнив о Питере и женщине, он пошел к лестнице, ведущей на верхнюю палубу. Проходя мимо бара, бросил
– Вы хозяин своего слова, – заметила брюнетка, взглянув на наручные часы. – Вас не было ровно две минуты.
– Две? – удивился Макаров. – Я думал, пятнадцать. Ну, как бы то ни было, рад, что в этой ситуации смог продемонстрировать вам не один из своих многочисленных пороков, а одно из своих преимуществ, которых во мне так мало. Уважение к данному слову я считаю богатством, которое не следует проматывать. Чем они заняты? – он кивнул на детей.
– Пытаются присвоить джекпот этого автомата. Ваш сын щедр.
– Просто он еще не знает цену деньгам.
Питер в это время стоял и смотрел на игральный автомат. Глаза его были подернуты странной пеленой, пальцы на сцепленных на животе руках шевелились, не останавливаясь.
– Попробуй еще раз, – попыталась вдохновить его девочка.
– Бесполезно, – подумав, ответил Питер.
– А ты попробуй.
– Зачем пробовать, если я точно знаю, что это бесполезно.
– А если вместо тебя попробую я?
– И это будет бесполезно. Но если ты кинешь второй жетон, то выиграешь двадцать.
Девочка рассмеялась.
– Как ее зовут? – спросил Макаров.
– Берта.
– Она сейчас выиграет двадцать монет.
– Почему вы в этом уверены?
– Пари?
– И что мне попросить в том случае, если вы проиграете?
Макаров посмотрел на нее.
– А чего бы вы хотели?
– Я хотела бы видеть вас, Александр, в своей каюте через пятнадцать минут.
Он пожал плечами:
– Тогда доверимся судьбе. Если Берта выигрывает двадцать монет, вы поднимаетесь и уходите к себе. Я передаю Питера и Берту на попечение старику-мексиканцу и его подружке и прихожу к вам.
В ее глазах блеснуло разочарование.
– Что-то не так? – спросил Макаров.
– Я просто подумала, как быть, если вы все-таки проиграете. Что, если в поддон не ссыплются двадцать монет, или ссыплется десять или тридцать? – женщина, улыбнувшись, опустила глаза. – Вы будете уже не правы. А мужчина, который не прав, не лучшая награда женщине… Если вы проиграете, нам лучше больше не разговаривать до конца путешествия. Потому что вы только что поставили в зависимость от случайности с шансом один на миллиард исполнение моего желания.
– Быть может, вам дождаться, пока Берта опустит второй жетон, и только после этого судить о моих намерениях?
– Но ведь вы же знаете, что сейчас проиграете! – Глаза красивой женщины блеснули, и это было уже не восхищение, а гнев.
– Попробуете довериться мужчине?
Отвернувшись, она без определенной цели щелкнула застежкой и раскрыла сумочку.
– Кажется, идти напролом – та самая, одна из множества… Мне очень жаль… – она подняла огорченный взгляд.
– Бросай, – приказал Питер Берте.