Забытый грех
Шрифт:
Лямзин засмеялся.
– Ух, какой взгляд! Мой друг через три недели проводит костюмированный старинный бал. Я туда приглашен и очень хочу, чтобы и вы поехали со мной. Будут дамы в кринолинах, гусары в мундирах, полонезы, мазурки, томные разговоры, веера и абсолютно точная атмосфера той чудесной поры.
У Александры азартно загорелись глаза.
– О, как здорово! Поеду заказывать себе наряд.
– Но только после того, как мы все съедим, – и он указал на полный еды стол.
Глава 4
Матвей
Время летело катастрофически быстро, будто его
– Куда? А десерт? – вскочил вслед за ней Лямзин.
– Чувствую себя преступницей, – жалобно сказала она. – Я даже не думала, что так надолго задержусь. А у меня в магазине куча дел. Бедная Зина, должно быть, каждую минуту меня вспоминает «добрым» словом.
– Александра, если вы уже опоздали, лишние четверть часа вас не спасут. Пейте свой кофе, и обязательно с пирожным. Это вкусно, уверяю вас. А потом в три секунды домчимся.
Она села обратно, подчиняясь его натиску, и повеселела. Придвинув к себе пирожное, весело спросила:
– Я что-то пропустила и вы успели разыскать здесь в запасниках ковер-самолет?
– Полагаете, он тут есть?
– Думаю, да. В этом месте должна скрываться масса невиданных сокровищ, поражающих воображение. Я чувствую это.
Она засмеялась.
Эдуард бросил внимательный взгляд на снующих официантов и на метрдотеля у двери и кивнул в его сторону:
– А я-то все думаю – кого мне «главный по тарелочкам» напоминает?! Да волшебника же Мурвея из «Чао» Аматуни, он просто его копия. Поэтому если что и было, то уже «ушло».
Александра оценивающе посмотрела на метрдотеля и согласно кивнула:
– Полагаете, Мурвей украл не только чертежи робота Чао, но и сокровища из пещеры Али-Бабы?
– Все может быть, я ничему в этой жизни не удивляюсь.
– Хорошо бы, чтоб где-нибудь здесь еще и вертолет оказался.
– Это вы к чему?
– К тому, что нам пора. Полетели.
До стройки, где Лямзин должен был встретиться с Тамбовцевым, они действительно доехали очень быстро. Это один из феноменов пространства-времени: обратная дорога всегда почему-то кажется короче и заканчивается быстрее.
Александра бодро вылетела из автомобиля и, обежав его, попыталась сесть на место водителя.
– Подождите, мы еще не успели договориться о следующей встрече! – сказал Эдуард, уступая ей водительское кресло и пересаживаясь на заднее сиденье за ней, поленившись обойти машину и сесть рядом.
– Так на балу и встретимся! – нарочито изумленно взмахнула ресницами Александра.
– Нет, слишком долго ждать. У меня есть предложение, подкупающее если и не оригинальностью, то уж консерватизмом точно. А пойдемте-ка завтра в театр. – И, не дав ей опомниться и вставить хотя бы слово, скороговоркой произнес: – Антреприза. Премьера. Аншлаг. Самые известные актеры.
Александра захлопнула рот, беспомощно моргнула и просто сказала:
– Согласна.
– Вот и хорошо, – облегченно вздохнул Лямзин. – Кстати, а что это вы читаете?
Он взял с сиденья рядом с собой книгу и заинтересованно посмотрел на обложку:
– «Технология бессмертия». Павел Солоненко. Вы это читаете?
– Нет, просто вожу с собой, – иронично хмыкнула Александра.
Лямзин полистал книгу и, выхватив взглядом фразу, прочел вслух:
– «Лжец
– А отчего, вы полагаете, я так хорошо выгляжу? – подмигнула ему она и засмеялась. – Я вас жду завтра.
– Хорошо, ровно в пять я приеду.
Она быстрым движением достала визитку, написала на ее обратной стороне адрес и, подав ему, помахала на прощание рукой.
– Ну так до встречи, оригинальный консерватор!
Он вышел, и она, сорвавшись с места, умчалась. А Эдуард еще долго глядел ей вслед и счастливо улыбался.
В магазине, куда так торопилась Александра, жизнь шла своим чередом. В приемной, нетерпеливо поглядывая на часы и прислушиваясь к шагам, ждала верная Зина, а в прохладном торговом зале со страхом поглядывала в окно Ася. На улице явно усиливалась жара, и думать о том, как «приятно» будет добираться в метро домой, не хотелось. Опять потекут по телу струйки пота, потом начнется приступ дурноты от духоты и запаха разгоряченных тел, и чужие прикосновения будут казаться в сто крат неприятнее, чем обычно. И что самое ужасное, вырвавшись из подземки на улицу, ты снова окунешься в горячее марево от плавящегося на солнце асфальта и поймешь – спасения нет нигде. Ася всхлипнула от жалости к себе, вспомнила, что еще надо забежать за сыном в детский сад, и совсем загрустила.
– Мерзкая противная жара, когда же ты закончишься? – пробормотала она.
Покупателей по-прежнему не было, и кассир Мария за своим стеклянным окошком неторопливо читала книгу. Ася со вздохом достала учебник английского, раскрыла его на заложенной странице и принялась зубрить. То ли ей способностей не хватало, то ли с учителями не повезло, но язык ей давался тяжело. Английский учила-учила, с самого детского сада, но так и осталась на уровне «читаю со словарем».
Серебряные трубочки на двери мелодично зазвенели, и в помещение с жарким знойным воздухом ворвалась Лера. Она c порога плюхнулась на стул и, закинув ногу на ногу, тут же достала сигарету.
– Здесь нельзя курить, – мягко сказал охранник, откладывая в сторону журнал.
– Мне теперь все можно. – Она злорадно засмеялась и, вынув из пачки крошечную зажигалку, прикурила.
– Сказал же – нельзя!
Матвей встал и подскочил к Лере, намереваясь выхватить сигарету, но та ловким движением руки спрятала ее за спину.
– Че ты дрейфишь, – она нагловато ухмыльнулась, – свалишь всю вину на меня, и всех делов. Мол, не мог девушку, как собаку, из магазина вышвырнуть. Ты ж джентльмен, ты так не сделаешь, правда? А мне теперь все позволено – я здесь больше не работаю.
– Ну ты и гадина, не ожидал от тебя. – Матвей все-таки забрал у нее сигарету, затушил и выкинул в урну. – Решила всех утопить? А за что, скажи, пожалуйста? Ты помнишь, я тебя предупреждал: будешь так вести себя с покупателями – вылетишь с работы.
– Как – так? – она зло прищурилась.
– Высокомерно.
Лера сжала губы в тонкую линию. Потом повернулась к продавщице:
– Аська, пойдем покурим на улице, раз здесь нельзя.
Ася отрицательно затрясла головой и жалобно заныла: