Забытый мир
Шрифт:
Вот девушки и захотели вызволить оттуда свою подругу. В другом мире точно выздоровеет, хотя бы потому, что здесь наркотики брать в принципе негде. Что интересно, идея написать заявление в полицию им даже не пришла в голову. И вовсе не из-за той деятельности, которой занимались сами. Не привыкли беспризорницы доверять властям и прежде всего этим их представителям. К тому же не сомневались, что тот санитар не один всё организовал, все кому надо долю получают и прикрывают.
— Допустим, я поговорю с шефом, и он согласится. Что
— Нет, — ответили девушки хором.
— А правила внимательно читали? Какие преступления считаются самыми серьёзными, заметили?
— Читали внимательно, но там специально ничего не выделено, — ответила Лиз.
— Может и не выделено, — согласился я. — Но из контекста понять можно. Тем более что вам были даны пока не отредактированные. Ладно, сам расскажу. Во-первых, наркотики. Любые, без разделения на лёгкие и тяжёлые. И в первую очередь марихуана, как самое страшное зло.
— Почему? — спросила Лиса.
— Потому что редкий алкоголик начинал пить сразу со стакана водки. Сначала были не такие крепкие напитки, а уже потом покатилось. Так и наркоманы, большинство из них начинают именно с травки. И именно за марихуану должно быть самое жёсткое наказание. И лично я с этим полностью согласен. Мне отец рассказывал. Никто из его знакомых, кто в начале девяностых курил травку, так и не дожил до начала двухтысячных. Из трёх соседних дворов из его поколения, выжили только двое. Ни тот, ни другой не пробовали.
Слушательницы были со мной солидарны. У одной родители наркоманы, у других подруга. Ненависти к зелью в любом виде было больше чем достаточно.
— Во-вторых, религия, — продолжил я.
— Почему?
— Потому, что тот же опиум для народа и ещё не ясно, который хуже.
— Так что и верить нельзя? — спросила Лиса.
— Актуально? — вопросительно поднял бровь.
— Нет, если что, мы точно не верующие, на улицах таких вообще не бывает, разве что совсем сумасшедшие, которые сначала уверовали, а потом бомжами стали. Просто интересно.
— Верь сколько хочешь, но не пытайся об этом никому рассказывать. Проповеди и любые действия связанные с религией запрещены. Ведь нет ничего более интимного, чем общение человека с богами. Поэтому выйти в праздник на центральную площадь и заняться публично сексом, будет менее аморально, чем там же публично молиться. Поэтому в обвинении и будет значиться гомосексуализм и аморальное поведение.
— Понятно, — кивнула Лиса, принимая к сведению.
— Ну а в-третьих, воровские понятия и всё что с ними связано. Имейте в виду, это в первую очередь вас касается.
— Нет, — замотала головой Лиз. — Мы всегда держались от таких подальше.
— Вот и прекрасно, потому, что наказание весьма суровое.
— Какое?
— Ну, смертной казни тут нет. Официально. А на практике пожизненные каторжные работы с заведомо невыполнимой персональной нормой. Так, что дольше недели вряд
— Сурово.
— Знаете что девочки, — по секрету признался я. — У меня такое ощущение, что если что-то из вышеперечисленного здесь появится и хозяевам портала не удастся с этим справиться, они предпочтут уничтожить всех нас и начать сначала, чем продолжать бессмысленную борьбу с неистребимой заразой.
— Если всё так серьёзно, то почему эти двое до сих пор живы? — вдруг спросила Лиса, указывая на новых каторжников.
Ника при этом посмотрела на меня даже более заинтересованно, чем Лариса.
— Не известно, надолго ли, — пожал плечами я.
Потом всё-таки согласился поговорить с начальством по поводу Шпильки.
Прежде, чем возвращаться домой отозвал Лёху и пообщался с ним. Прежде всего поинтересовался почему вверенный ему контингент рассекает на джипе и занимается раскопками?
— Ну, так конкретных указаний не было, — пожал плечами бригадир. — Главное не бездельничают, а чем-то полезным заняты.
Всё с ним ясно. От контингента, который нельзя заставить работать кулаками, а нужно вместо этого убеждать, он не в восторге. Ну и ладно. Раз они сами начали копать, запишу всех в свой департамент археологии и геологоразведки. Только пусть потом не жалеют, что связались.
Затем выяснил, что и как с наркоторговцами. Оба оказались простыми шестёрками, ничего из себя не представляющими. Но даже такие немало знают. Вздумай я уничтожить эту конкретную ветвь наркомафии, хватило бы и полученной информации. Но, во-первых, бороться с преступностью не нанимался, а во-вторых, бесполезно, их место тут же займут другие. Но на всякий случай информацию сохранил, вдруг пригодится.
На самом деле я изначально решил помочь Лисе и её команде вызволить Шпильку. Пару дней на то пока шеф решит, взял, чтобы лишний раз не подумали будто на самом деле всё решаю именно я. Ну и на то, чтобы спаять второй ключ экстренной эвакуации время тоже нужно. Чувствую, ещё не раз пожалею, что соорудил его таким сложным. Нужно было придумать модель попроще. А теперь занимайся сборкой каждый раз, да ещё и детали доставай. Вся беда даже не в цене, она на самом деле копеечная, а в том, что они в довольно разных местах продаются.
========== Глава 22. Наполеона позовите пожалуйста ==========
Глава 22. Наполеона позовите пожалуйста
В любом уважающем себя дурдоме обязательно должен быть Наполеон. Прокуроры тоже попадаются, но Наполеоны вообще без вопросов, своего рода фирменный знак. Наркологический диспансер официально дурдомом не является, но на деле то же самое. Люди со стабильной психикой наркотики употреблять точно не станут. Однако на этот раз нас интересовал вовсе не Наполеон, а держатель подпольного публичного дома.