Забытый на лавочке
Шрифт:
– Не понимаю, о чем ты. Так где, говоришь, твой дом?
К счастью, он был далеко от центра, в котором обосновалась та мерзкая штука, и путь до него был свободен от неприятностей.
Дверь открылась, и мы вошли внутрь. Обычная квартира в обычном доме. С кухни доносилось бряканье посуды, а в гостиной шумел телевизор. Вроде все, как и везде.
Лира торопливо прошла к себе в комнату, чтобы забрать то, что может пригодиться в путешествии.
В ожидании я разглядывал фотографии на стенах в прихожей. На всех изображена семья Лиры, но ее самой не было
Я постоял еще немного и вдруг оглушительно чихнул, потому что свет люстры был слишком ярким. Сначала я испугался, но потом вспомнил, что бояться нечего.
– Дорогой, что там за шум? – Спросила мама Лиры. Но как она услышала? Этого не должно было случиться!
– Не знаю, сейчас проверю. – Донесся голос главы семейства, а затем звук шагов.
Что делать? Можно начинать паниковать? Нет, нельзя. Надо спрятаться! Отличная идея, Янта. Так держать. Какой удачный шкаф, прямо под мой размер! В тот момент, когда я скрылся за тучей одежды, вышел грузный мужчина в халате и строго проговорил: «Ты опоздала».
– Прости, пап. – Раздался робкий детский голос.
– Ладно. Поговорим позже. Иди обедать.
Сквозь щель гардероба я видел, как девочка лет восьми прошагала на кухню. Кажется, в момент чиха за ней хлопнула дверь, и на этот звук вышел отец. Но ведь мы тоже, хоть и старались не шуметь, достаточно различимо скрипнули дверью, а потом топтались в прихожей. Как же так…
Лира вышла из своей комнаты, молча подала мне один старый потрепанный рюкзак, а сама отправилась в холодильник добывать нам пищу.
Сопереживать – не мое. Но даже мне не хочется наблюдать такую несправедливость, как та, что происходит с Лирой. На многих страницах моего дневника текст не разобрать из-за разводов чернил. Эти разводы когда-то были каплями слез переживаний и волнений за людей, которые ссорились со мной. Выходит, что не так давно все было по-другому. Совсем по-другому. В какой момент моя жизнь свернула не туда? А может, так и должно было быть? Иначе, кто сейчас был бы с Лирой? Наверное, мое плохое положение сейчас – часть того, что должно было случиться со мной, чтобы в будущем Лира могла встретить меня, и я помог ей. Но возможно ли это? Звучит неубедительно. Неважно. Будь, что будет. Сейчас главное – спастись самому.
– Убирай карандаш, уходим. – Буркнула девочка, пряча лицо под капюшоном кофты.
Скорее всего, Лира навсегда покидает родной дом, поэтому идет так медленно, поминутно оборачиваясь. Ждет, что вот-вот из подъезда выйдут родители и младший брат и крикнут скорее возвращаться обратно, потому что обед уже остывает, и вообще дел по дому полно, так что некогда ходить без дела. Почему-то мне это очень знакомо.
А может, смирилась, что обычная жизнь не вернется, и решила начать новую, попросив меня найти ей друзей. Какая глупая просьба. Но придется помочь. В конце концов она пробудила меня от многолетнего, судя по всему, сна.
Дело близилось к вечеру, а мы еще так и не заговорили. Я продолжал делать записи на ходу, частенько спотыкаясь о неровности дороги, коих было непростительно много.
– Записываешь впечатления за день? – девочка первой нарушила тишину и покой пустынной дороги.
– Типа того.
Молчание.
– И как они?
– Кто? – не понял я сначала.
– Впечатления, конечно.
– А… Я рад, что остался жив. Но не знаю, зачем.
– Как зачем? Нужно радоваться, что живешь. – Удивилась Лира.
– Ну да.
– И раз ты жив, то должен помочь мне, помнишь?
– Помню, хотя и не имею никакого желания делать этого.
– Почему?
– Люди не нужны. Это лишь трата времени. – Не знаю, действительно ли я в это верил, но все же сказал вслух.
– Какой же ты грубый и противный.
Что ж, то, что она сказала – чистая правда. Старые записи книжки указывают на такую же мою характеристику. Раз такое дело, можно спокойно молчать дальше.
– И как ты собираешься выполнять обещание, если такой гордый и отказываешься разговаривать? Все мои потенциальные друзья мигом разбегутся при виде такого болвана! – Догадалась Лира, но поздно.
– По моим догадкам я не единственный могу видеть тебя. Отыщем такого человека или нескольких – и дело в шляпе, можешь уходить к ним.
– Что за догадки? Рассказывай.
– Все это – один большой заговор. Правительство внушает с помощью массового гипноза игнорировать определенный тип людей, а потом посылает монстра, чтобы уничтожить их. Вот. – Многозначительно заключил я.
– Что за бред… И с какой целью нас уничтожают?
– А я откуда знаю? Теория еще в разработке.
– Да никто в здравом уме не поверит в такое.
– Я и не рассчитывал, что ты оценишь по достоинству мой великий ум.
Надо быстрее избавляться от девчонки. Она дурно на меня влияет.
И все-таки хорошо идти вот так, не думая ни о чем, рассматривая лес по обеим сторонам дороги, и наслаждаться вечностью только начинающегося пути. Небо постепенно окрашивалось в темные тона. Наверное, здорово, что все это началось: теперь я прямо как отважный Фродо иду вместе с Сэмом на подвиг…
Август. Я даже не знал, какой сейчас месяц. Хорошо, что теперь знаю. Хотя, зачем?
– Ты что, сравнил меня с хоббитом? – возмутилась Лира, подглядев, о чем я пишу.
– Да, а что?
– Да ничего.
– Как насчет гнома? – предложил я.
– Ну уж нет. Почему ты все время возишься со своей книгой?
– Книга и карандаш никогда не предадут. Как видишь, в их компании я счастлив, и мне не нужно расстраиваться из-за отсутствия друзей.
– Только по тебе не скажешь, что ты нормальный. – Она была права с одной стороны.
– А твоя гитара. Разве она не лучше людей? – мой вопрос должен закончить спор.