Забытый сад
Шрифт:
Глава 51
Кассандра глядела в глубокую яму, могилу Элизы, и испытывала странное спокойствие. Словно с этим открытием сад испустил вздох облегчения: птицы притихли, листья перестали шелестеть, исчезло непонятное беспокойство. Давно забытый секрет, который сад был вынужден хранить, явился на свет.
Словно издалека, раздался тихий голос Кристиана:
— Не хочешь открыть?
В руках Кассандры был тяжелый горшочек. Она провела пальцами по старому воску, который запечатывал горлышко, взглянула на Кристиана, и тот ободряюще кивнул.
Внутри были три предмета: кожаный мешочек, прядь золотисто-рыжих волос и брошь.
В кожаном мешочке было пять старых монет, грязных медяков. На них угадывался знакомый профиль женщины, укутанной в мантию, с двойным подбородком, — королевы Виктории. Монеты были отчеканены с тысяча восемьсот девяносто седьмого по тысяча девятисотый.
Прядь волос была перевязана бечевкой и свернута, точно кожа змеи, так, чтобы поместиться в горшочек. Годы заключения сделали их гладкими, мягкими и очень тонкими. Кассандра задумалась, кому они принадлежали, а затем вспомнила запись в одном из первых альбомов Розы, оставленную, когда Элиза только переехала в Чёренгорб, длинную нудную жалобу на маленькую девочку «немногим лучше дикарки». Девочку, у которой волосы были острижены коротко и неровно, как у мальчика.
Брошь Кассандра оставила напоследок. Она была круглой и уютно покоилась в ладони. Ободок был узорчатым, украшенным драгоценными камнями, а в середине красовалось плетение, немного похожее на гобелен. Но это был не гобелен. Кассандра достаточно долго проработала с антиквариатом, чтобы знать, что это. Она перевернула брошь и провела кончиком пальца по гравировке. Крошечные буквы складывались в слова: «Джорджиане Мунтраше на шестнадцатилетие. Прошлое. Будущее. Семья».
Вот оно. Сокровище, за которым Элиза вернулась в дом Суинделлов, ценой которого стало столкновение с незнакомцем. Столкновение, помешавшее ей бежать в Австралию. Глиняный горшочек, из-за которого разлучились Элиза и Айвори, из-за которого все произошло и Айвори стала Нелл.
— Что это?
Кассандра взглянула на Кристиана.
— Брошь утрат.
Он нахмурился.
— В Викторианскую эпоху их плели из волос членов семьи. Эта принадлежала Джорджиане Мунтраше, матери Элизы.
Кристиан медленно кивнул.
— Теперь понятно, почему брошь была так важна для нее. Почему Элиза отправилась за ней.
— И почему не вернулась на корабль. — Кассандра смотрела на сокровища Элизы, лежавшие у нее на коленях. — Жаль, Нелл их не нашла. Она всегда чувствовала себя брошенной. Даже не догадывалась, что Элиза была ее матерью, горячо любила ее. Бабушка хотела узнать только одно: кем она была на самом деле.
— Но она знала, кем была, — возразил Кристиан — Она была Нелл, бабушкой Кассандры, которая любила ее так сильно, что пересекла океан, пытаясь разгадать ее тайну.
— Она не видит меня в этом саду.
— Откуда ты знаешь, что она видит, а что — нет? Возможно, она наблюдает за тобой прямо сейчас. — Кристиан поднял брови. — В любом случае, она знала, что ты сюда поедешь. Зачем бы еще она оставила тебе коттедж? А та пометка в завещании! Что в ней говорилось?
Какой странной тогда казалась эта пометка, как мало у Кассандры было сведений, когда Бен впервые показал ее. «Кассандре, которая поймет почему».
— И ты поняла?
Конечно поняла. Нелл, которая так отчаянно стремилась встретиться со своим прошлым, чтобы
— Бабушка была уверена, что я поеду сюда.
Кристиан кивал.
— Она была уверена, что ты любишь ее и закончишь то, что она начала. Как в «Глазах старухи», где олень говорит принцессе, что старухе не нужны были глаза, она и без них знала, кто она, благодаря любви принцессы.
Глаза Кассандры защипало.
— Олень был очень мудр.
— А также красив и смел.
Она невольно улыбнулась.
— Итак, мы разгадали, кто был матерью Нелл, почему она оказалась одна на корабле и что случилось с Элизой.
Кассандра разгадала и то, почему сад был так важен для нее, почему ей казалось, словно собственные корни проникают в его землю, все глубже и глубже с каждым мгновением, проведенным в его стенах. В саду она была дома, потому что неким необъяснимым образом Нелл тоже была здесь. Как и Элиза. И она, Кассандра, была хранительницей тайн обеих.
Кристиан словно прочел ее мысли.
— Ну как, — спросил он, — все еще собираешься его продавать?
Кассандра смотрела, как дождем осыпаются желтые листья.
— Вообще-то я думала, может, еще здесь пожить?
— В гостинице?
— Нет, в коттедже.
— Тебе не будет одиноко?
Это совсем не походило на нее, но в тот миг Кассандра открыла рот и произнесла именно то, что чувствовала, не оставляя времени для размышлений и беспокойства.
— Не думаю, что я буду одинока. Не всегда. — Она ощутила неизбежное приближение румянца и поспешно продолжила: — Я хочу закончить то, что мы начали.
Он поднял брови.
Румянец наконец окрасил ее щеки.
— Здесь. В смысле, в саду.
— Я понял.
Его взгляд задержался на ее глазах, затем быстро упал на губы. Сердце Кассандры бешено забилось. Кристиан отбросил лопату и потянулся к ее щеке. Он наклонился, и она закрыла глаза. Из груди Кассандры вырвался вздох, полный тяжести томительных лет. Когда Кристиан поцеловал ее, Кассандру поразила его близость, его надежность, его запах. Он пах садом, землей и солнцем.
Кассандра открыла глаза и поняла, что плачет. Но она не испытывала грусти, она плакала оттого, что нашлась, вернулась домой после долгого отсутствия. Она крепче сжала брошь. Прошлое. Будущее. Семья. Ее собственное прошлое было полно воспоминаний, было целым миром чудесных, драгоценных, печальных воспоминаний. Десять лет она бродила среди них, спала с ними, жила с ними. Но что-то изменилось, она изменилась. Она приехала в Корнуолл, чтобы открыть тайну прошлого Нелл, найти ее семью, но неожиданно нашла свое будущее. Здесь, в прекрасном саду, который создала Элиза и вернула Нелл, Кассандра нашла себя.
Кристиан погладил ее по волосам и взглянул в лицо с такой уверенностью, что она затрепетала.
— Я ждал тебя, — наконец сказал он.
Кассандра взяла его за руку. Она тоже ждала его.
Эпилог
Прохлада на веках покалывает, будто крошечные ножки, муравьиные лапки ходят туда-сюда.
Послышался голос, слава богу, знакомый.