Забытый замок
Шрифт:
– Угу.
– Ничего, симпатичная тряпочка. А чего розовый не взял? В розовом вампиры за своего не примут.
Энтони что-то неопределенно хмыкнул (то ли чихнул, то ли хихикнул). Подозвав стилиста, коротко, но конкретно объяснил ему, в какого вида прическу он должен уложить мне волосы: сзади поднять, затылок повыше, темечко в завитушках, челку на один глаз, уши открыты, и один длинный локон свободно по шее.
– Все ясно, – сказал стилист.
– Я не согласна! – подала я голос из-под кастрюли фена.
– Молчи, женщина, и сушись! –
Оставив меня на растерзание, зловредная парочка отбыла в соседний отдел салона – выбирать для меня наряд. Когда на мою голову наносились последние штрихи лаком для волос суперсильной фиксации, модистка приволокла жуткое сооружение из золотой парчи с корсетом и шлейфом.
– Выбрали вот это? – вскинул брови стилист.
– Сомневаются. Велели примерить. Совсем загоняли! – пожаловалась модистка и стала запихивать меня в вышеописанный туалет.
Наконец-то увидев себя в зеркале… Я пережила эмоциональный катаклизм. С той стороны стекла на меня воззрилась ба-а-альшими глазами в вечернем макияже блондинка с фотографий светской хроники. Я повела голыми плечами, подтянула декольте, дернула спиральку локона, похлопала тяжелыми от туши ресницами… и улыбнулась бриллиантовыми губами. Сказать по правде, раньше я казалась себе гораздо ниже ростом и полнее.
Вся такая, золотая и королевская, я спустилась в отдел одежды.
Слава Кришне, там, среди развешанных рядами дорогих шмоток, кроме Тони и Вика, никого не оказалось. Ну разве что еще пара модисток.
Вик первым меня заметил. Его голова возникла над рейкой с вешалками и закричала:
– Матерь Божья! Ты что с ней сделал?!
Из района дислокации комбинаций и ажурных чулок появился Энтони. Увидев меня, он сказал: «Ой».
Он разглядывал меня, а мне его разглядывать было ни к чему – я и так видела, как ему идет новый не то сюртук, не то китель. Удлиненный, строгого полувоенного стиля милитари, он делал Энтони как будто еще стройней и выше ростом. И цвет был отменный – черный на плечах плавно перетекал в густой оттенок индиго на обшлагах рукавов и на полах.
А вот то, что Энтони постригся, мне вовсе не понравилось. Свои кудряшки он укоротил едва ли не вдвое!
– Ты что натворил?! – завопила я. – Ты зачем постригся?! Тебе кто вообще разрешил?!
– Не вопи, блондинка, – отмахнулся Тони. – Как тебе это платьице?
Я, обидевшись, что меня обозвали блондинкой, процедила:
– Так себе. Ничего.
– Ничего хорошего! – возмутился Вик. – Мадам Помпадур на выданье! Сыр рыцарь, ты сбрендил – ее в таком виде к нечисти вести?!
– М-да. На вешалке платье смотрелось приличней, – оправдывался Тони, обойдя вокруг меня, и задумчиво нахмурил брови.
Я надула губы – ничего себе комплимент!
– Может, сиреневое шелковое будет лучше? – с сомнением прикинул он.
Услужливая модистка мгновенно определила, что именно имеется в виду, и тут же подала мне новое платье. Понимая, что артачиться и возражать бессмысленно, я отправилась
Вздыхая по суровой девичьей доле, я слышала краем уха, как между обсуждением имеющихся на примете нарядов для меня Тони поинтересовался у приятеля:
– О чем говорили, пока меня не было?
– Ни о чем. Уж точно не о тебе, мнительный ты мой.
– Врешь.
– Что ты! Вот те крест!
Дурацкая, на мой взгляд, шутка. Но оба, слышу, со смеху в дамских чулках запутались. А когда я, запаковавшись в сиреневый шелк, вышла для дефиле, они на пару пытались расстегнуть застежку у красивого малинового бюстгальтера, превратившегося в кандалы на руках Вика. Даже со стороны это смотрелось забавно – уж представьте, как веселились сами мальчики.
– Чертов лифчик! – возмущался Вик.
– Это бюстье, – возразил Тони.
– Какая разница! Венера, богиня прекрасная, умоляю! Спаси! Я попался в ловушку… О, дочери Евы! И лифчики-то у вас коварные!
– Это тебе на будущее, – потешался Тони, – впредь не будешь к незнакомым лифчикам приставать.
Я вызволила несчастного, и он немедленно скрылся в зоне ночных сорочек.
– Ну как? – спросила я, покрутившись.
Пара модисточек восхищенно всплеснула руками, а Энтони снова придирчиво оглядел меня со всех сторон. Честно говоря, в этом платье я казалась себе сиреневой селедкой: оно было обтягивающим, длиной до щиколоток, с узкой юбкой, глухим воротом, как у свитера, но без рукавов.
– Отвратительно, – сказал Тон. – Подол волочится, в груди узко, зад висит, живот выпирает.
Его недовольная мордашка была так близко, что я не удержалась и замахнулась, чтоб отвесить хорошую пощечину. Но «критик» перехватил мою руку… и галантно поцеловал.
– Вас не достойно ни одно платье, моя дорогая.
На пустые комплименты меня не купишь! А вообще-то новая стрижка ему очень даже идет. Только б никакие вампиры не соблазнились на открывшуюся шею…
– Ой, Венерочка! Примерь! – Новым трофеем Вика оказался гипюровый пеньюар.
Энтони быстро вручил мне пару вешалок и затолкал за ширмы.
– Не хотите – не надо, – не расстроился Вик. – Все равно куплю.
– Зачем? У тебя ж нет девушки.
– Повешу над кроватью и буду любоваться одинокими зимними вечерами. Или сам носить стану.
– С ума сошел?
– Ох, с вами сойдешь – не заметишь… Тогда подарю кому-нибудь. Например, одной из твоих бабушек.
– А в глаз не хочешь?
Раз уж ни одно платье меня не достойно – следующим моим мучением оказался роскошный костюмчик. Длинный строгий жакет, бордовый, слегка приталенный, из шелковистой ткани с переливчатым мраморным рисунком. К нему прилагался открытый атласный корсет с кучей пуговок, шнурочков и цепочек. И легкомысленная юбочка, будто перевернутая хризантема, с пышным подъюбочником из пушистого черного газа. А еще черно-белые чулки с узором, как на готических гравюрах, и лаковые розовые ботфорты на платформе с каблуком!