Забытый замок

Клименкова Антонина

Сшибая по дороге ромашки и лютики, мой провожатый привел меня на полянку, сплошь заросшую низенькими кустиками черники. Лишний шаг сделать страшно – как бы не наступить на черно-фиолетовый ягодный ковер.

Вскоре я вся перемазалась пурпурным соком и заодно помирилась с Цербером – ему очень понравилось кушать ягоды у меня с ладони. Еще бы, ведь обычно у песика набивался полный рот жестких листиков.

Солнце не спеша клонилось к горизонту, обложившись для мягкости, как ватой, лиловыми тучками. А я уже успела собрать полную корзинку и повстречаться под раскидистой черникой нос к носу с лопоухим ежиком. Тут, оказывается,

и без нас с Цербером есть, кому урожай косить. Лесной кактус недовольно на меня фыркнул, презрительно дернув мокрой пуговкой носа. А когда я предприняла попытку погладить его под шейкой, как обычно гладят котят, «живая игольница» косолапо от меня попятился, наткнулся попой на трухлявый пенек, испугался и быстренько скатался в колючий колобок.

– Какие же все эти ежики стеснительные, – сделала я вывод.

ГЛАВА 5

Про недвижимость

Несчастной городской жительнице типа меня редко выпадает случай окунуться в кристально-чистую стихию природы. Я звенела восторгом, наполнившим мое существо по самую макушку, как сухая фасоль наполняет жестяную банку. Поспешая к Марте с корзинкой ягод, я восхищалась рыже-пурпурным заходом солнца. Мне; нужно было торопиться: пирог с черникой – дело серьезное. Но закат, огнем прорывающийся сквозь зелены ветвей, был великолепен!

В общем, понятно, что я смотрела куда угодно, только не в ту сторону, куда шла. И вот я врезалась в какую-то; стену, пребольно ушибив плечо.

Цербер, этот гибрид белого медведя с арктическим песцом, петлявший меж высокой травы где-то впереди, подскочил ко мне и с умоляющим видом потянул зубами за штанину: «Пошли, тут смотреть не на что. Кушать пора!»

Но я уже решительно поставила корзинку на землю и приступила к изучению столь неожиданно представшего предо мной архитектурного объекта.

Строение сие было невысоким, на вид одноэтажным. Но окна – длинные и узкие прорези, так-то и голова не пролезет, – располагались высоко над землей – метрах в трех, не меньше. Заглянуть вовнутрь не представлялось никакой возможности. Стены сложены из гладкого светлого камня, блоки плотно пригнаны друг к дружке без всякого цемента – не то, что обычная щербатая кирпичная кладка, по которой без лестницы карабкаться можно. Тут отчетливо пахло Древностью!

Я обошла вокруг и поняла, что стою не перед садовой беседкой, пусть размеры и подходящие. Скорее это часовня. Небольшая такая часовенка с запертыми дверями, неброского строгого стиля, без каких-либо опознавательных знаков – ни креста, ни полумесяца. Хотя нет, на массивной двери, окованной железом, на пластине, прикрывающей замочную скважину, был выбит один-единственный символ.

– Руна защиты, – определила я опытным оком исследователя.

Я смотрела на часовню, задрав голову и открыв рот. В задумчивости, не глядя, потрепала лохматый загривок, поднырнувший под руку. Когда перед тобой Загадка, отвлекаться не следует. И с другой стороны подластилась мягкая плюшевая шкурка…

Я опустила голову. Мне улыбались клыкастыми пастями два милых кашалота. Первый – измазанный черничным соком некогда белый Цербер. И второй – ушастый и брыластый, но в общем подтянутый и стройный, хотя от этого не менее громадный, черный, как ночь новолуния, дог. Делать нечего, пришлось гладить башку и этого теленочка.

– Добрый вечер, сударыня, – раздалось у меня за

спиной. – Цербер, Цезарь, отстаньте от барышни.

Псы-приятели послушно бросились к хозяину. И только тогда я осмелилась обернуться. (Я б с удовольствием обернулась маленькой юркой ящеркой, чтоб схорониться под корягой, а не бояться сгореть дотла от смущения!…)

– У вас опять проблемы, сударыня? – произнес молодой человек. Без сомнений, это был вчерашний сиятельный Фрейр. – Моя дорогая, кажется, вам нравится причинять себе боль. Сначала я нахожу вас в зубах моих серых друзей, куда вы самоотверженно ринулись, оставив скучную безопасность автомобиля. Теперь вы собрались вывихнуть себе плечо. Обо что вы умудрились так приложиться?

– Я… э-э…

Не заметила часовню? И вообще, откуда он узнал? Я стояла как вкопанная, жестов лишних не делала. Я и думать забыла об ушибе!

Пытать меня, к счастью, не стали. Граф просто предложил прогуляться к замку.

Шагая по тропинке, мы завели светскую беседу. (Хотела б я посмотреть на нас в тот момент со стороны – очаровательная парочка психов. Граф, как и я, босиком, в потертых голубых джинсах с дырками на коленях, волнистые каштановые волосы вольно треплет ветер. И величаем друг друга «ваше сиятельство» и «моя дорогая сударыня». Сумасшедшие на прогулке.)

– Я думал, моя дорогая, мне придется устраивать для вас экскурсию по замку, – улыбнулся граф, – но, похоже, вы отлично справились сами. Очень любезно с вашей стороны: хождение по лестницам – крайне утомительное занятие. Вам так не кажется?

– Не могла удержаться, ваше сиятельство. У вас чудный домик.

– Домик, сударыня?

– Вы верно меня расслышали, граф. Вот только по моему мнению, это милое гнездышко великовато для одного человека.

– Даже с личной кухаркой и 78 кошками?

– Здесь нужно по крайней мере дружное семейство с кучей детишек и батальоном слуг… Простите, что вы сказали? Разве 78, граф? Марта, кажется, говорила о 76.

– Князь, старый гулена, на неделе привел в свой гарем еще двух кисок.

– Князь – это кто?

– А вы с ним знакомы. Неужели он забыл представиться?

– Как и вы, сударь.

– Князь – это кот. Толстый и рыжий. – Мой намек был очаровательнейшим образом проигнорирован.

– Верно, я с ним уже встречалась. А почему «Князь»? Он, наверное, заколдованный принц?

– Навряд ли. Я давно его знаю. Он всегда был хвостатым и ленивым. А Князь – потому что, согласитесь, в замке должен же быть хозяин. Вы, что удивительно, правильно догадались – у его высочества целая куча детей. Разве что внуков пока нет. Но скоро и они появятся.

– Вообще-то под словом «семейство» я имела в виду добродушного толстого папашу, матушку в кружевном чепце, ораву орущих (заметьте, двуногих!) карапузов, полк гувернанток в длинных платьях…

– …прорву братьев, сестер, кузин, кузенов, тетушек, дядюшек, – продолжил за меня граф. – Простите, что перебил, но, боюсь, так можно дойти до троюродных внучатых племянников от первого брака. Скажу честно, я в принципе против больших семей. Разумеется, исключая кошачьи. Не кажется ли вам, что в настоящее время проблема перенаселения планеты Земля человеческими особями занимает одно из первых мест по значимости? И каждому рано или поздно становится крайне необходимо найти свой уголок уединения и спокойствия. Согласитесь, мне в этом отношении немыслимо повезло.