Забытый Завоеватель

Васильченко Оксана Эдуардовна

Во время поездки Кайдус лежал в колыбели, которую держала на руках его мать. В это время он размышлял о самых разных вещах, хотя внешне казалось, будто он спит.

«Сколько времени я пробыл в небытие? Почему в мире стало рождаться, так мало магов? Язык, на котором здесь говорят, не похож ни на один язык из тех, что я знаю. Та история о короле-демоне, явно рассказывает обо мне. И церковь, скорее всего, издала тот указ, опасаясь моего перерождения. Это мое двадцать седьмое перерождение. Интересно, сколько времени проходит

между реинкарнациями? И какой сейчас год? Я не понимаю, почему это перерождение прошло не так, как прошлые. И для чего мне оставили память о моей прошлой жизни?!»

Так и не найдя ответы на все эти вопросы, Кайдус начал думать о том, что с ним произошло уже в новой жизни. С тех пор, как он обо всем вспомнил, он как мог, старался подавить в себе привязанность к Адалинде. Он прекрасно понимал, что не является обычным ребенком. Ни один нормальный ребенок не смог бы вынести подобных воспоминаний.

Все вокруг залито кровью. На полу тело женщины с кинжалом в груди и труп мужчины с перерезанным горлом. Недалеко от них плачущий от голода ребенок.

Боль, невыносимая боль. Люди плачут, моля кого-то о пощаде. Но покрытая темной кровью рука, безжалостно поглотив их жизни, погружает их во тьму, в которой нет, ни единого лучика света.

Он так старался выкинуть Адалинду из своего сердца, запереть чувства к ней в самом дальнем уголке своей души. Он хотел, чтоб и она любила его, хоть чуточку меньше и могла от него легко отказаться, если он станет для нее обузой.

Все, что он до сих пор от нее получал — это безграничная любовь. Он видел, с какой настойчивостью она преодолевала все преграды, встающие у нее на пути, и с каким терпением переносила страдания. Ее любовь постепенно пробила брешь в его защите, и он решился задать тот злополучный вопрос. После него ему не было смысла молчать. Вскоре после этого, он проговорился, что владеет даром. В его прошлой жизни магия была обычным явлением, тогда как здесь людей, обладающих даром, были считанные единицы. Чтобы случайно не раскрыть свою личность, он решил играть роль ребенка, чем понемногу разрядил обстановку.

«Я должен стать еще более осторожным. Чтобы Трой, при виде меня, не чувствовал страха».

Резко распахнув глаза, он увидел лицо Адалинды, которая в этот момент тихонько напевала колыбельную. Эта мелодия почему-то действовала на него успокаивающе. Словно в трансе, он, молча, слушал песню и все мысли, до этого терзавшие его душу, медленно отступали.

А минуту спустя где-то недалеко затрубил рог, оповещая, что на караван совершено нападение. Заслышав сигнал, Трой встрепенулся. Наказав Адалинде спрятаться, он схватил свой меч, кинжал, перевязь с метательными ножами, и спрыгнул с повозки.

***

На них нападали и раньше, но в этот раз, судя по взгляду Троя, все было гораздо серьезней. В моменты большой опасности, лицо Троя словно застывало, превращаясь в бесстрастную маску.

По обе

стороны от дороги тянулся густой лес, но Адалинда не была уверена, что там будет безопасно. И она решила, что лучше будет спрятаться в повозке, чем бежать в лес, кишащий опасными тварями и ядовитыми растениями.

Раскидав ящики и коробки, она добралась до большого сундука. Вытащив оттуда часть вещей, она освободила место для себя и сына, и быстро заскочив внутрь, опустила крышку.

Даже внутри сундука она продолжала слышать звуки сражения — испуганное ржание лошадей, лай собак, крики людей и звон мечей. Рог трубил еще трижды, а потом замолк. Крики становились все ближе. Вопили люди из соседних повозок. Незнакомые голоса отдавали какие-то приказы. И вот она почувствовала, как ее повозку затрясло, и услышала приближение чьих-то шагов. Она опустила голову, чтобы помолится и увидела крошечное личико своего сына.

«Нет, сейчас не время для молитв. Я должна защитить Кайдуса!»

Отринув страх, она замерла в ожидании. Пошарив рукой вокруг себя, она наткнулась на что-то твердое. Вытащив из вещей заинтересовавший ее предмет, она обнаружила ремень Троя, на котором была большая металлическая бляшка. Обмотав край ремня вокруг правой руки, она левой крепко прижала Кайдуса к груди.

Снаружи доносился шум. Ей казалось, что человек, залезший в фургон, сейчас передвигает ящики. Когда крышка сундука откинулась, перед ней возник довольно ухмыляющийся, грязный, давно не бритый мужик.

— Ну-ка, что тут у нас…

*Бум*

Она нанесла ему удар в голову прежде, чем он успел закончить фразу, заставив его отступить на несколько шагов назад.

— Чертова шлюха!!!

Ухмылка исчезла с его лица — теперь оно было красным от гнева.

Разбойник схватил Адалинду за волосы и потянул, вынуждая подняться.

Когда он увидел в ее руках ребенка, на его лице появилась, не предвещающая ничего хорошего, улыбка.

— Гдяди-ка, и вправду шлюха, — сказал мужик и заржал.

Адалинда снова попыталась его ударить, но он успел перехватить ее руку. Оставив в покое волосы, он ударил ее по лицу, после чего выдернул из руки ремень.

Обезумев от боли, она еще крепче прижала Кайдуса к груди.

Мужчина начал ее избивать, пытался разжать руки. Поняв, что у него в одиночку ничего не выйдет, он позвал кого-то, кто находился снаружи. Вскоре в фургоне появился еще один человек. Они вдвоем разжали ей руки, и этот человек забрал Кайдуса. Усмехнувшись, он вынес его из фургона.

Адалинда плакала и стенала, но вырваться из захвата бандита так и не смогла. Ее захлестнули отчаянье и страх. Она сходила с ума, не зная, что сейчас происходит с ее ребенком.

В этот момент снаружи вспыхнул белый ослепительный свет. Хватка бандита на миг ослабела, и она успела вырваться и стремительно вылететь из фургона.

Некоторое время ей пришлось ждать, пока зрение придет в норму.

Все вокруг было залито кровью. Осмотревшись, она увидела некоторых своих попутчиков, связанными лежащих на земле.