Зачарованные острова
Шрифт:
Эта тишина, это мертвое, обаятельное молчание манит к интимности собственных мыслей; и уже хорошо то, что никого вокруг нет.
Несколько шагов, и я стою на краю пропасти. Каменные ступени, когда-то, наверняка, ведущие в сад или на террасу, сейчас сломанные, повисли в воздухе, над громадным пространством света. Падают камни, ежесекундно, то один, то сразу несколько, и я даже не слышу, как где-то в пропасти подо мной завершается их полет. Этот дом рухнет через день, месяц, год. Слабая туфовая скала систематически крошится и обрушивается, а вместе с камнем по кусочку летят к кладбищу в пропасти и стоящие на краю дома. Сколько их уже обрушилось в течение веков?
Темнота спадает неожиданно. Сюда приезжаешь уже после посещения Орвието и Ла Бадии, то есть, всегда после полудня. А ведь еще раньше я был
Звон колокола, бьющийся среди стен, вырывает меня из этого сна, и я возвращаюсь в церковь, на мессу среди развалин, чтобы еще раз увидеть мистическую свечу. Я чувствую себя по умневшим и лучшим. Причиной тому — этот огонек во мраке.
7. Каменный феникс на Монте Кассино
«Все-таки, сколь замечательна была идея древних — помещать
святилища на вершинах гор!»
«Пожертвовав собою, поляки превратили это место в памятник солдатской славы»
Вдалеке отсюда, далеко к югу, имеется такая свеча, заколдованная в камне. Для этого по Автостраде Солнца нужно спуститься в нижнюю часть итальянского сапога, через Рим — к Наполю. Когда-то эти два города соединяла античная Виа Касилина. В средине этого пути, когда уже проедешь Арче, Чепрано и Аквино, с обеих сторон, до самого края видимости, выпирают холмы. Ритм зеленых конусов, а дальше — стена скал с окраской размытого расстоянием бледного железа и с вершинами, покрытыми снежными капюшонами, а еще дальше, одно только небо. Провинция Фрозиноне.
Только одна из этих пирамид, зеленых от подножия до дна синевы, может похвастаться белой шапкой, такой же, как у далеких гигантов. Но это не снег, а монастырь. Он избрал для себя самое нижнее, крайнее нагорье массива Монте Кассино, переходящего в массив Монте Каиро — величественно крутое и сформированное, висящее над маленьким городком, прижавшимся к склону. И называется он — Монте Кассино. Священная Мекка польских туристов в период безнадежного романтизма Между Эпохами. Помня разрывы гранат и вопли умирающих людей, зная про бессмысленное военное убийство — как же мало мы о ней знаем. Для нас — одно поле славы, для человечества — каменный пламень веры в выживание, вечный, который невозможно погасить ни огнем, ни бомбами. Феникс распрощался с мифом и застыл на вершине этой горы.
Монастырь, и правда, чем-то похож на птицу. Ширококрылый, осевший расставленными ногами на платформе вершины, белый словно альбатрос — он не позволил убить себя истории и людям, более жестоким, чем история. Поваленный — он поднимался и возрождался в славе, вне времени, всякий раз гордый и прекрасный. Жизнь свою он продолжал от вечности, ибо даже святой Бенедикт из Нурсии, который прибыл сюда в 529 году (когда еще нагорье еще называлось Кассинум), и который возвел белый монастырь, не был родителем, а всего лишь продолжателем.
Аббатство Монтекассино
Фасад храма
Почему
Правда, случайность — это выбор нетипичный. Как правило, человек берет на себя бремя этой ответственности и одним движением пальца решает: здесь! Когда доминиканцы попросили Ле Корбюзье, чтобы тот выстроил им монастырь под Лионом, великий архитектор выбрал покрытый лесом склон в Эво и возвел замечательное произведение современной монастырской архитектуры — конвент Сен-Мари-де-ла-Туретт. Впоследствии, он так рассказывал об этом: «Я прибыл на место. Со мной, ка всегда был мой альбом для эскизов. Я вычертил дорогу, линию горизонта, сориентировался в положении Солнца, отобразил топографию местности. И наконец выбрал место, где возведу это. Делая подобный выбор, совершаешь законный или уголовный акт, ибо в жесте окончательного решения насилуешь природу ради требований композиции».
Святой Бенедикт из Нурсии совершил данный акт, поскольку того требовали три мотива. Первым мотивом была проходящая рядом Виа Василина, обеспечивающая монастырю связь с миром. Вторым — вопросы обороны: монастырь был выстроен на труднодоступной скале. Третьим мотивом — желание заявить о триумфе новой веры чуть ли не символическим образом. Богобоязненный монах застал на вершине нагорья языческий алтарь Аполлона, и он размозжил его настолько основательно, что остались всего лишь клочки, использованные в качестве фундамента христианской часовни. Рядом находилось святилище Аполлона и Юпитера — его он уже так просто разрушить не мог, поскольку пороха тогда еще не изобрели. Но тогда, одним лишь движением кропила он превратил античное строение в церковь Святого Мартина из Тур, образуя сердцевину самого знаменитого христианского монастыря Италии. Так вот языческие стены слились со стенами новой веры, а Древность поднялась по щелям каменных блоков строящегося конвента и заразила его бактериями неуничтожимости.
Когда уже этажи резиденции бенедиктинцев наслоились один на другой, пришли лонгобарды, и в восьмидесятых годах VI века монастырь разрушили. Более века руины зарастали травой, только фитиль с таящимся огнем не покрывался пеплом. В 710 году Петроний из Брешчии отстроил монастырь, придав ему великолепное одеяние, и раздутая искра вновь вспыхнула ярким пламенем. Правда, слишком долго это не продолжалось. Через сто с лишним лет (883 год) на пятисотдвадцатиметровую гору ворвались сарацины, убили аббата, святого Бертария, и устроили ему гробницу из горящих развалин. Белый монастырь пылал цветами Феникса — золотом и пурпуром — и вздымал к небу над холмами черные облака, как гнездо из мирры [27] для птицы, что стала героем античной легенды. А поскольку монастырь был подобен Фениксу — то возродился после прошествия столетия, в 994 году. Монахи, сбежавшие в Теано и в Капую, вернулись на вершину и еще раз выстроили церковь и аббатство, снова еще краше, ибо из почвы, удобренной людскими останками, рождается всякий раз новая, более прекрасная жизнь. Извечная тайна и правило выживания — смерть порождает жизнь, мертвые тела сдабривают почву судьбы, чтобы рождались новые и более могучие жизни, но столь же краткосрочные в бесконечной цепи воспроизводства.
27
Мирра — (греч. myrrha), ароматическая смола, получаемая подсочкой коры тропических деревьев рода коммифора семейства бурзеровых (южная часть Аравийского п-ова, Северо-Вост. Африка). Используют в медицине. Применялась для ароматических курений при религиозных обрядах и как пряность.