Зачарованные
Шрифт:
Договорив, она одним мановением руки повергла его в беспамятство и только после этого повернулась к остальным.
— Подгоните сюда машину. Надо этот кусок дерьма доставить туда, где Торн сделает свою часть работы.
Шери с готовностью выступила вперед:
— Я помогу вам его тащить, из нас четверых только мы с вами можем таскать тяжести. Мне кажется, вы не заметили, а ведь у Торна до сих пор из спины торчит нож, да и Никки не совсем в форме, как вы понимаете.
— Нет, просто подгоните машину, — повторила Гейзи. — Я прекрасно справлюсь
Шери вдруг изволила явить остроумие, явленное в форме сварливости:
— Если вы действительно такие сильные и могущественные, то просто взяли бы и нас и — бац — мы уже дома, на диване, так что не пришлось бы лишний раз гонять авто.
Несколько минут спустя они уже поднимались на второй этаж дома Никки, направляясь со своим грузом в ванную комнату. Тенскватаву, все еще пребывающего без сознания, поместили в ванну. Гейзи стояла над ним, будто решая, будить ли его вообще. Торн боком присел на крышку унитаза, и Гейзи занялись им — искусно удалила нож, затем обнажила его плечо, произнесла какое-то магическое заклинание, сделала несколько странных движений руками, и рана его затянулась, превратившись в небольшую царапину, на которую Никки попрыскала антисептическим спреем.
— Торн рассказывал мне, — заговорила Гейзи, — как он попал сюда и что водопад помог ему совершить и ваше, и свое перемещение. Думаю, Нейаки, что вы были правы, предположив, что это как-то связано с ионизацией молекул воздуха. Если это так, ваш душ сыграет роль водопада и поможет нам перебросить Тенскватаву назад, в прошлый век.
Никки кивнула, затем нахмурилась.
— Но раз однажды он проник сюда — и я, кстати, все еще не понимаю, как ему это удалось, — можем ли мы быть уверены, что он не вернется еще раз?
— Теперь у него не будет амулета, — сказала Гейзи. — И он не знает нужных заклинаний. Судя по амулету, который мы нашли у него на груди, он въехал сюда буквально на хвосте Торна. Дверца в будущее — или, если угодно, окно благоприятной возможности — на несколько кратких мгновений приоткрылась. Торн выронил амулет, а Тенскватава подхватил его прежде, чем тот упал на землю, и проскользнул сюда следом за Торном. Повторение этого невозможно.
— Надеюсь, что так, — проворчала Шери.
Гейзи взглянула на Торна:
— Ты готов?
Тот кивнул и встал рядом с ванной. Остальные наблюдали за происходящим. Тихие гипнотические приговоры Торна вскоре заставили Тенскватаву очнуться, но лишь наполовину.
— Тенскватава, запомни, достигнув другой стороны, ты должен сразу же выпустить из руки амулет, иначе он прожжет в ней дыру. Ты будешь помнить о своем визите сюда, но совершенно забудешь заклинания, необходимые для перемещения во времени. Кивни, если ты понял мои распоряжения.
Пророк ответил легким движением руки.
— При любых обстоятельствах полностью
Затем он повернулся к Никки, и та вложила ему в ладонь моментальный снимок Тенскватавы, некогда сделанный ею тайком.
— Тогда, летом, я не хотел, Нейаки, чтобы ты рисковала, делая портреты наших людей, но теперь и сам рад, что ты меня ослушалась. Без этого мы не смогли бы переправить его туда, откуда он пришел, ибо этот снимок показывает его в том времени, к которому он принадлежит. А это, как мне кажется, необходимо для точного попадания в цель. Итак, мы выстрелим Тенскватавой в прошлый век и в тот год, где ему надлежит быть.
Торн наклонился, засунул фотографию в карман Тенскватавы, а в ладонь ему вложил амулет, после чего до упора открыл кран душа. Затем приступил к песнопениям и положенным заклинаниям. Все три женщины соединили руки и постарались сосредоточиться на одной-единственной мысли — на том, чтобы Тенскватава вернулся в 1813 год.
Минуты медленно следовали одна за другой, пока не сложились в полчаса, затем в час, и последовали далее. И вот, когда их всех уже начинали терзать сомнения, Тенскватава исчез в тугих струях душа.
Никто не пошевелился. Никто не заговорил. Они просто стояли и ждали. И дождались! Амулет с мелодичным звоном вернулся в фарфоровую ванну. Торн схватил его с возгласом триумфатора, ибо до той минуты он все еще боялся, что Тенскватава не отпустит амулет и в один прекрасный день опять вернется сюда.
— Получилось! — воскликнул он, высоко подняв амулет. — Он никогда уже не сможет войти в наше время!
— Ну, клясться я бы не стала, — сухо заметила Гейзи, — но за все те годы, что он жив — а он проживет еще долго, — я ручаюсь. А вот дальше… Кто знает, не удастся ли ему воспользоваться возможностями перевоплощения?
— Но ведь он совершил столько зла… — удивленно проговорила Никки. — Я думала, что человек, не сделавший в жизни ничего доброго, не может удостоиться реинкарнации.
— Ну, теория утверждает иное, — ответила Гейзи. — Хороший человек удостаивается не земного перевоплощения, а высшей формы жизни, в то время как плохой будет вновь и вновь проходить ступени реинкарнации, пока не превратится в существо более или менее нормальное, для которого злодейство станет вещью невозможной.
— А может он перевоплотиться в букашку? — спросила Шери.
— Не исключено.
— Ну, в таком случае я буду наступать на всех букашек, какие только подвернутся под ногу.
Они все еще благостно переживали успех, как вдруг зазвонил телефон.
— Кошмар! — воскликнула Никки. — Я совсем забыла позвонить маме и папе и сказать, что мы нашлись и с нами все в порядке.
— Не волнуйся, пока вы исцеляли Торна, я им позвонила, — сказала Шери.
— Так кому же тогда быть? — удивилась Никки и взяла трубку.
— Хэй, сестренка! Это я, Сэм. Может, не вовремя?