Зачарованный киллер
Шрифт:
Сегодня
…Я шел по ночной Москве, постепенно восстанавливая хорошее настроение. Впрочем, хорошим его называть не вполне правильно. Это, скорей, было настроение безразличия, равнодушного покоя. Грубость сержанта, вышвырнувшего меня с вокзала, когда я так удобно устроился в зале ожидания на великолепном сидении у телевизора, чуток вывела меня из этого размеренного состояния, адреналин, наверное, непрошеной дозой поступил в кровь. Сейчас он рассосался.
Хорошо жить, не загадывая
Я дотопал все–таки до «Баррикад». Около метро проблескивал луноход, поэтому я вывернул на Столярный переулок, перешел на противоположный от бани, где проходу не было от крутых иномарок, тротуар и, миновав училище, нырнул в ближайший дом. Первый подъезд был под кодом, второй — тоже, но в третьем интеллигентные жильцы уже выдернули из замка электронную начинку, дверь была приоткрыта.
Люблю дома сталинской постройки. Подъезды широкие, с площадками и настоящими объемными батареями на каждой. И даже, перед чердаком предусмотрена площадка, где я, естественно, и обосновался, прислонившись к жаркому чугуну спиной. Между ног я уместил газетку, аккуратно разложил припасы, но пришлось встать: без запивки, да еще в расслабленной позе, до сих пор не научился пить не разбавленный одеколон.
Кроме того, следовало приготовить горячую закуску. Холодная закуска — удел извозчиков, настоящие интеллигенты используют только горячую. Вряд ли стоит доказывать, что аббревиатура БИЧ свидетельствует о моей интеллигентности, пусть и бывшей.
Стакан у каждого, уважающего себя бича, как пистолет у Лимонадного Джо, — всегда наготове. А у меня — так целых два: стограммовая стопка для спиртосодержащих сурогатиков и обыкновенный, для благородных напитков; в который я тот час набухал пиво.
Одеколон в пищеводе не застрял, прокатился вонючим комом, подталкиваемый в тройную спину горьковатым шаром «Балтики-6». Не знаю, возможно никаких комков и шаров там и не было, в физиологии пищеварения я — меньше, чем дилетант, но ощущения были именно такие — как от вонючего, огненного комка и благословенно горьковатого шара.
Эти стилистические изыски промелькнули у меня в голове и сменились благодатным умиротворением. Вечно сохнущий рот наполнился слюной, я вынул из горячих батарейных ребер беляши, куриную ногу, распластал луковку и начал с беляша. Курицу оставил напоследок. Вот ведь, детская привычка — оставлять вкусненькие кусочки на конец еды!
Запив трапезу последним глотком пива, я потянулся за
Нет ничего лучше, чем после легкой выпивки и приличного ужина затянуться крепкой сигареткой. Я точно помнил, что один из бычков соверинг — прекрасный вирджинский табак из Англии. Но ни бычка, ни коробочку, в которую я складывал предварительно подсушенные бычки, на месте не было. Не было в кармане бушлата, не было в кармане ватных штанов, не было ни в одном кармане пиджака. Ума не приложу, где и как я ее ухитрился посеять? Не стащили же ее у меня?!
Я повозился, вставая, размял ноги и потопал вниз, на улицу. Я хорошо согрелся, взбодрился и чувствовал некий подъем. В любом случае совсем без курева ночь могла превратиться в кошмар. Да и выпивки не мешало бы надыбать про запас. Ведь через пару часов алкоголь выветриться, начнет потихоньку подступать трясучка. А я с похмела буду совсем вялый, трусливый. Сейчас хоть какая–то уверенность проявляется.
Я вышел на скользкий тротуар и пошел вдоль машин на противоположной от бани стороне. Это были те любители попариться, которым не хватило места на основной стоянке. Я смотрел под ноги и вскоре два солидных заграничных бычка лежали у меня в кармане. Подсушу их на батарее…
Эта приоткрытая дверца буквально уколола меня в сердце. Будто я почти выиграл в лотерее.
Я подошел ближе, оглянулся. Никого на улице не было. Как и в машине. Черный жук БМВ манил своим богатым содержимым.
Я сунул голову в щель и напряг слабые глаза. На сидение лежал сотовый телефон, рядом с ним — барсетка.
Я переборол желание схватить оба предмета и драпать. Вещи дорогие, за них могут покалечить. Лучше загляну в бардачок. Мне, в сущности, надо не много: курева, выпивки, пару долларов.
Бардачок открылся от легкого касания кнопки. Кошелька там не было. Как и сигарет или фляги с коньяком. Лежал там фонарик в форме авторучки. Вещь для ночного человека незаменимая. Давно мечтал о таком.
Я взял левой рукой фонарик, а правой пошарил в глубине. Ничего ценного рука не нащупала. Я закрыл бардачок и решился открыть барсетку. Бумажника там не было, а была очень клевая авторучка, не иначе — паркер. Я хотел взять эту авторучку и сделать ноги, но не смог двинуться. Что–то жесткое сжало мне шею, от боли я захрипел.
Дальнейшее не оставляло у меня сомнений. Сейчас меня бросят на асфальт и будут долго пинать. Надо принять позу эмбриона и закрыть голову руками. Но как он подошел, так тихо?!
Клещи на шее чуток разжались. Я, как и ожидал, вылетел из машины спиной вперед и грохнулся на спину. Теперь я видел карателя: он не обернулся ко мне, копался в машине, проверял, видно, что я успел стибрить.
В руке у меня был фонарик. Я сел и протянул обе руки вперед. «На, — думал я, — забери, только не бей!