Зачарованный мир
Шрифт:
– О паша, не помогли, но помешали! – простонал парень. – На перекрестке дорог, не доезжая Мехрибанда, выставлена усиленная застава. Никого не пропускают по приказу Салгонадада. Меня хотели задержать, но я отбился и ускакал.
– Чтоб вас!.. Значит, они не получили наши послания!
Сумукдиар метнулся на второй этаж в комнату, где полыхал Живой Огонь, и торопливо кинул в светильник шарик Салгонадада. Спустя мгновение из пламени проступило довольное лицо Верховного Джадугяра.
– Рад тебя видеть, дитя мое, – радостно поведал старый волшебник. – И вдвойне счастлив сообщить, что в Акабе восстановлены закон, справедливость и порядок. Сегодня верные Табардану и Уль-Хусейну
Неожиданные новости потрясли агабека. Лично для него такой поворот судьбы был бы, конечно, очень удобным, поскольку Сумук отнюдь не горел желанием становиться властителем этой забытой Демиургом дыры. С другой стороны, уже был приведен в действие механизм заговора, и нужно было срочно отменять разосланные за день приказы, а потом уговаривать своих сторонников согласиться с новым раскладом сил. Иного пути не было – не выступать же в поход против Салгонадада. Хотя, следовало отметить, что старый хитрец предложил Кровавому Паше не столь уж почетные должности…
– Какие у вас силы? – спросил Сумук. – Сумеете быстро раздавить Черный Храм?
– Не бойся, это не твоя забота, – высокомерно ответил свежеиспеченный султан. – Мы уже окружили ставку Абуфалоса тремя сотнями пехоты. Завтра утром подойдут еще две сотни из Бендер-Сары – если, конечно, нас поддержит Мидийский полк, – и тогда с регентами Иблиса и самим кровавым культом будет покончено.
Сумукдиару показалось, что небесная твердь рушится на землю. Пехотные сотни только назывались «сотнями», а в действительности насчитывали не более сорока-пятидесяти солдат. Очевидно, Салгонадад всерьез полагал, что можно штурмовать Черный Храм таким шуточным войском, и вдобавок собирался подарить Абуфалосу всю ночь для подготовки ответных действий! Каким, интересно, местом думают Табардан и Уль-Хусейн, если они вообще сохранили способность шевелить мозгами?!
– Учитель, не теряйте времени, – произнес он дрогнувшим голосом. – Немедленно соберите все силы – не меньше полутора тысяч бойцов – и постарайтесь выжечь это змеиное гнездо еще до наступления темноты.
– Зачем такая спешка, мальчик? – удивленно вопросил Салгонадад. – Сейчас в столице праздник, небо стремительно темнеет, и в сумерках улицы полны черни, которая при свете факелов и костров радостно жрет выделенные великим султаном дармовые угощения. Войска просто не смогут пробиться к капищу через такую толпу. И вообще я не желал бы начинать свое правление с кровопролития.
– Какая толпа на улицах?! – заорал, уже не сдерживаясь, гирканец. – Разогнать к шайтановой матери! Через час эта толпа, возглавляемая регентами, растерзает тебя! Начинайте атаку немедленно, иначе ни один из вас не доживет до рассвета!
– Возьми себя в руки, сопляк, – надменно повысил голос Салгонадад. – Ты просто трус и паникер, мне стыдно разговаривать с таким слизняком.
Старик помахал своим волшебным жезлом, и его образ растаял среди лепестков пламени. Чудовищно сквернословя, Сумук выбежал в коридор и крикнул слугам, чтобы собрали всех участников сегодняшнего совета.
Вскоре ему донесли, что Нимдад и Муканна уехали в лагеря своих войск, Ахундбала и Пушок с перепоя уснули, да так крепко, что
Заканчивался долгий летний день, и полузакрытое горами солнце бросало багровый отсвет на темно-синюю гладь морского штиля. Далеко на юге лениво колыхались паруса направлявшихся к берегу рыбачьих баркасов. Высушенная солнцем равнина севернее Ганлыбеля была уныла и пустынна, лишь на дороге таяло облако пыли, поднятой конскими копытами, – там проскакал курьер, посланный с письмом в летнюю ставку Муканны. Легкий ветерок пригнал с моря душный пьянящий аромат цветущих водорослей. Сумукдиар тяжело вздохнул: вечер был божественно прекрасен, однако грядущий день обещал стать кровавым… Хоть и не таким кровавым, как два следующих!
В его душе полыхало такое яростное возбуждение, что, услышав за спиной легкие шаги, Сумук невольно схватился за кинжал, однако в тот же миг разум заставил его расслабиться – без сомнения, то были шаги бесконечно любимого существа. Динамия стала рядом с женихом, коснувшись лбом его плеча, и тихонько спросила:
– Тебе тяжело? Можно я побуду с тобой?
– Тебе все можно.
Гирканец обнял девушку за плечи, и они долго стояли так, не сказав ни слова.
– Не переживай, – произнесла вдруг Динамия. – Я вижу, что Салгонададу не суждено долго быть на троне. Правда, и ты не станешь султаном. Но ты возглавишь войско Востока в битве против сюэней. Это уж точно.
Он хохотнул, но в этом смехе не было ни веселья, ни радости.
– А я и не хотел быть монархом. Другое меня тревожит: силы Света вновь выступили порознь. Боюсь, что завтра на рассвете регенты Велеса-Иблиса учинят резню в Акабе и опять разобьют нас поодиночке. Сначала Салгонадада, потом мидийцев, а потом южан.
– Не разобьют, – уверенно сказала Динамия. – Жить Абуфалосу осталось недолго. Не этих недоносков должен ты опасаться, но Хызра. А с Черным Пророком ты покончишь быстро.
Сумукдиар угрожающим тоном подтвердил, что именно так оно и случится, поскольку завтра же все верные ему отряды ринутся на Акабу. Динамия ласково потерлась щечкой о его плечо и предложила пойти отдохнуть. Он проводил ведьмочку до самых дверей ее комнаты, поцеловал на прощание и собирался уйти к себе, но Динамия вдруг крепко прижалась к нему и шепнула, потупив взгляд:
– Не уходи.
В эту ночь они от души послужили Афродите, Астарте и остальным ипостасям богини любви.
Глава 13
ДУРНЫЕ ВЕСТИ ИЗ СТОЛИЦЫ
Его снова разбудили. Стук в дверь звучал деликатно, однако настойчиво. Динамия что-то буркнула спросонок, потом растормошила Сумука и сказала, испуганно раскрыв глаза:
– Тебя ищут… почему-то у меня.
– Действительно странно. Что мне здесь делать? – хмыкнул он и, пошатываясь, подошел к двери. – В чем дело?
– Паша-эфенди, прискакал гонец из Тахтабада, – торопливо сказал Асархаддон. – Важные новости привез. Ваш отец, старый хозяин, объявил тревогу.
– Скажи, что сейчас буду.
Бессвязно ругаясь вполголоса, он кое-как умылся в тазике с теплой водой и начал одеваться. Динамия сидела на краешке кровати, набросив на плечи запятнанную кровью простыню. Лицо девушки побледнело, словно от смертельного ужаса, и ведьма подавленно бормотала: что, мол, о ней теперь подумают.
– Подумают, что твоя любовь к жениху выше дурацких условностей, – сказал Сумук, нежно целуя ее в висок. – В крайнем случае продемонстрируем простыню.