Зачарованный
Шрифт:
— Хотя ты сама в результате попала бы в ту же переделку.
— Именно об этом я и мечтала. Я старалась все время быть наготове, даже маму предупредила, что могу внезапно исчезнуть, и она поняла.
— Я… ой. — У меня голова раскалывается от мыслей, но я говорю еще и еще, не давая Мэг понять, что мне нужно пойти домой и отдохнуть, — А почему же мы тогда не выбрались из залкенбургской тюрьмы каким-нибудь волшебным образом?
Мэг глядит на меня, прищурившись.
— Нет, я не в том смысле, ты, конечно, и так совершила кучу всего
— Там было слишком темно. Сила нашей семьи во взгляде. Чтобы ее применить, нужно смотреть в глаза.
Я киваю и перехожу к вопросу, который беспокоит меня все последнее время.
— Тогда получается, ты и меня влюбила в себя при помощи колдовства?
Не то чтобы меня очень волновал ее ответ, правда, просто интересно.
Но Мэг качает головой.
— Конечно нет.
— А ты бы сказала мне, если бы это было так?
— Не знаю. Но подумай сам. Я пыталась добиться взаимности на протяжении многих лет. И гораздо легче было бы опутать тебя чарами, чем заставить ревновать к Филиппу. Нет, не скрою, я и такой вариант рассматривала, но мне хочется, чтобы все произошло по-настоящему.
— Мне тоже.
— Моя семья уже давно поклялась использовать наши способности только в случае крайней необходимости, не для того, чтобы сдать экзамен или заработать денег.
— А как насчет работы по дому? Вы же эксплуатируете эльфов.
— Домовые свободны. Они живут у нас просто по… ну не знаю… по традиции, что ли.
— А, понятно.
— Ты злишься, что я скрывала это все от тебя?
Я смотрю на Мэг и вдруг вижу ее совсем не такой, какой знал раньше. Но и во мне все изменилось. Еще недавно я был бедным неудачником, ремонтирующим обувь и не мечтающим о каком-либо будущем. Но за эти несколько недель я уже столько успел: сразился с двумя гигантами и победил их, обручился с принцессой и порвал с ней, превратил шестерых лебедей в людей и нашел любовь своей жизни. Неужели я желал, чтобы все оставалось как прежде?
Я качаю головой.
— Можно, я тебя поцелую?
Она кивает, и я это делаю.
— Джонни, иди сюда быстрее!
В мастерской напротив у мамы включен телевизор. Она показывает на экран. Там Викториана, целая и невредимая, подходит к трапу своего частного самолета в международном аэропорту Майами.
— Мы чудесно провели время во Флориде, — сообщает принцесса журналистам. Репортер задал ей какой-то вопрос. — О нет, без определенной цели. Просто солнце, шопинг. А еще… — Она поднимает ногу, на которой надета моя туфелька.
— Моя обувь в эфире!
— Когда ви все здесь собрались, я би хотела показать вам то, что я очень люблю. Вот эта босоножка. Потрясающая босоножка от нового дизайнера — Джанни Марко, он как раз из Саут-Бич. Но я абсолютно уверена, что его модели скоро будут на европейских подиумах.
Корреспонденты делают «у-у!», «а-а!», и я слышу щелканье камер — все фотографируют Викториану и мою туфельку.
— Как в сказке, — говорит Мэг.
Я
— Да. И у нее счастливый конец.
Глава 48
Рыба, рыбка, рыбинка.
Ты, морская камбала!
С просьбою к тебе жена
Против воли шлет меня!
Мама предлагает пригласить вечером на ужин Мэг и отпраздновать то, что у нас есть электричество и можно наконец этот ужин приготовить. Ну и других поводов достаточно. Но когда мы открываем дверь, мама лежит на полу. Над ней склонился мужчина.
С меня на сегодня хватит.
— Эй! — Я бросаюсь к ней, жестом показывая Мэг, чтобы она вызвала полицию. — Что вы…
Мужчина поднимается.
— Она упала в обморок, я просто…
Наши глаза встречаются. Я знаю его… откуда-то.
— Я пришел сюда, чтобы найти свою жену, — говорит гость, его нос подергивается.
Именно в этот момент я понимаю, кто он. Я впервые вижу его при дневном свете, по крайней мере в человеческом облике.
— Вашу жену? — уточняю я.
Мужчина кивает.
— Думаю, она была несколько шокирована. Я не виню ее. Прошло пятнадцать лет.
— Вы говорите, это ваша жена?
— Невероятно, да? Она, наверное, думала, что я умер.
— Как рассказывал Корнелиус, семьи бывших всегда считают, что их пропавшие родственники умерли, — произношу я, так как передо мной стоит лис Тодд, — Значит, вы мой…
— Твой отец, — говорит мама с пола. — Но как? Где ты был все это время? И почему сейчас вернулся?
Я смотрю на лиса, который теперь мой отец, потом снова на маму.
— Тебе, наверное, лучше сесть, — советую я ей.
— Я принесу вам воды, миссис Марко, — предлагает Мэг.
Мы садимся на диван, и, когда мама уже может нормально дышать, Тодд, бывший лис, начинает свою историю. Мэг держит меня за руку, а я сжимаю ее ладонь. Я счастлив, что она здесь.
— Много-много лет назад я поспорил со своей женой. — Отец глядит на маму. — Сейчас даже не помню о чем.
— О работе, — подсказывает она.
— О работе, — соглашается Тодд, — Я был молод, горд и не захотел извиниться перед своей дорогой женой, которая всегда в наших ссорах оказывалась права. Поэтому на следующее утро вместо работы я пошел на рыбалку.
— На рыбалку? — удивляется мама, и я вспоминаю, как крыс говорил, что лис был рыбаком.
— Да, я проснулся рано и в четыре утра уже как идиот стоял на дамбе Макартур. Я ничего не поймал и, когда начало всходить солнце, собрался уже уходить, но вдруг за удочку что-то дернуло. Я был счастлив. Уже осознав свою вину, я хотел прийти домой с огромным уловом, чтобы жена меня простила. Моя добыча была даже лучше, чем я ожидал, — красивый большой люциан с потрясающими плавниками и красными чешуйками. Но как только я обрадовался, он заговорил со мной.