Зачеловек
Шрифт:
Мрак проводил взглядом человека, покосился на Викторию, ее даже передернуло от гадливости.
— А когда-то длились жаркие дебаты, будет ли истреблено человечество новым поколением, помнишь? Виктория, что скажете?
Она процедила холодно:
— Я бы истребила. Но в этом не будет надобности.
— Почему?
— А зачем истреблять, — ответила она ледяным голосом. — Просто не брать таких в будущее. Пусть живут… как живут.
Тигги села рядом с Мраком, тот опустился на сиденье водителя, Виктория и Олег заняли места сзади. В салоне прохладный воздух стал еще свежее, реагируя на высокую температуру
— Я совершаю преступление… езжайте к.
— Хорошее место, — сказал Мрак. — Я там бывал. Он быстро отыскал на дисплее нужное место, небрежно ткнул пальцем, машина тут же сдвинулась с места. Виктория поинтересовалась ядовито:
— И во что играли, ребеночек?
— Смотрел. Там тогда еще театр был. МХАТом назывался.
Тигги вздохнула:
— Где теперь театры… Ой, почему вы бросили руль?
— Машина у нас умненькая, — объяснил Мрак снисходительно. — Знает, мне обе руки понадобятся.
Тигги восхитительно покраснела от удовольствия, победно покосилась на Викторию. Та с напряжением смотрела на руль, машина идет на большой скорости, лавирует, перестраивается, послушно остановилась перед красным светом, но по зеленому рванулась первой и с легкостью обогнала соседей, сама рассчитала интервалы и понеслась дальше, успевая всегда на зеленый свет.
— Да, — выдохнула она наконец, — машина у вас… Что за систему поставили?
Олег сказал негромко:
— Хотите, разоблачу фокус?
— Хочу, — ответила Виктория, добавила: — Хоть и жаль, я уж было поверила.
— Никакой системы нет, — сказал Олег. — Это он сам ведет машину.
— Но… как?
— Виртуально, — ответил Олег безмятежно. — Не обязательно же прикасаться к рулю, как вы думаете?
— Да, — пробормотала она, — да, но… как это, не прикасаясь к рулю?
Олег усмехнулся, промолчал, машина на Пушкинской площади выполнила сложное перестроение и свернула на Тверской бульвар.
— Нам вот туда, — показала Виктория.
Там, в центре Москвы, как раз напротив Литинститута, в бывшем здании МХАТа разместился гигантский комплекс электронных развлечений. В первые годы просто залы с мощными компьютерами, где игроки соревновались в сражениях по Сети, устраивали турниры и проводили чемпионаты, но мощь вычислительных машин росла стремительно, от виртуальных очков перешли к гермокостюмам со вшитыми датчиками, и вот уже игроки полностью погружаются в игровую реальность, бегают по пустыням, карабкаются по горам, стреляют в противников, а то и вовсе работают десантными ножами, после сеанса выходят с квадратными глазами, умиротворенные…
Большинство из игр вываливаются совершенно обессиленные, с кровоподтеками, но счастливые, они жили ярко, не то что остальные двуногие, непонятно зачем шляющиеся по улицам и попивающие пепси. Общественность вяло бурчала, но подобные игровые комплексы росли по планете, как грибы, и все больше школьников забрасывало учебу, а студенты переставали посещать лекции, да и многие взрослые предпочитали вот такую виртуальную жизнь, что значительно ярче и интересней пресной и скучной реальной. Тем более что с полями сражений конкурируют залы, где виртуальщики занимаются виртуальным сексом не только с себе подобными или именитыми кинозвездами,
— Нам вон туда, — показала Виктория и продолжила предостерегающе: — Там удобная стоянка, но туда не надо…
— Понятно, — ответил Мрак. — Тогда на этой стороне бульвара?
— Лучше подальше, — посоветовала Виктория. — Страсти предполагаются нешуточные.
Олег заметил крохотную заминку перед словом, все понятно, не предполагаются, а запланированы, Мрак тоже понял, приткнул машину у Некрасовской библиотеки, ее начали перепланировать под хранилище для сеттлеров, там тоже бывали митинги протеста, но сегодня, как заверила Виктория, здесь будет тихо.
Возле, бывшего здания МХАТа, пока что потрясали клюками и разворачивали плакаты крикливые старушки да пенсионеры, затем подошли группы взъерошенных интеллигентов с их лозунгами о великой русской культуре, которую нельзя топтать, подошли женщины из Комитета защиты детей, толпа стала плотной, между отдельными группками уже трудновато протискиваться к Центру Виртуальной Жизни, так полуофициально называли свое детище хозяева концерна.
Еще через четверть часа Олег заметил на бульваре тяжелые грузовики, на платформе привезли утяжеленный бульдозер, он тут же начал каракатисто сползать по откинутой платформе.
— Ого, — заметил Мрак, — серьезные ребята.
Олег покачал головой.
— Вы что же, намерены стену бодать?
— Иначе не получится, — объяснила Виктория. — Здание строилось в расцвет советской власти, так что стены толстые, надежные, приспособленные выдерживать удары танковых снарядов. Двери достаточно узкие, тяжелым грузовиком не пробьешь, как взламывали входы в Останкинскую башню. Но и такая возможность предусмотрена…
Олег кивнул, строители все предусмотрели, театр строили на возвышении, к нему нужно подниматься по ступенькам, грузовик по ним не пустишь, но даже если заехать сбоку, со стороны стоянки, то все равно площадка слишком мала, чтобы развернуться, а удар в стену по скользящей просто отшвырнет сам грузовик, как конь копытом отшвыривает кусачую собаку. Но даже для такого удара не разогнаться, места нет.
Бульдозер сполз на землю, а в это время на другой стороне здания раздались крики, звон битого стекла, истошные вопли, взвилось пламя коктейля Молотова. Немногочисленная группа омоновцев двинулась в ту сторону, разрезая толпу, как ножом, однако если сперва их пропускали достаточно охотно, то возле служебного входа в Центр, где шел отвлекающий штурм, зажали в тиски, полетели камни, пенсионеры с дикими криками молотили палками по головам служителей порядка.
Мрак передернул плечами.
— Не знал бы, — признался он, — что там только отвлекают, решил бы, что на полном серьезе. Сколько же злости у людей накопилось!