Зачеловек
Шрифт:
— Вон в той каюте, — указал Мрак.
— Да? Я перед сном туда заглядывала… там пусто.
— Ночью привезли, — заверил Мрак. — Так что не увиливай.
Тигги пискнула и убежала, а спустя пару минут наверх поднялась Виктория: свеженькая, с гладко зачесанными волосами, отчего строгое лицо выглядит еще строже, устремленнее, скулы заострились, а серые глаза смотрят с настороженностью и вопросом.
— Доброе утро, — сказала она. — Что-то вы очень уж ранние пташки.
В ее реплике был невысказанный вопрос, Мрак ухмыльнулся, Олег кивнул, но ответил
— Утро доброе, как спалось?
— Прекрасно, спасибо. Тигги едва не сбила меня с ног, что-то случилось?
— Она умирает от голода, — объяснил Мрак. — Решила не мучить себя диетами. А как вы насчет диет?
— Я себя диетами не мучаю, — отпарировала Виктория. — Я ими наслаждаюсь.
Удивительные зеленые глаза Олега, этого странного человека, следят за нею внимательно, с неким странным напряжением. Она дважды хотела спросить, что случилось, не сделала ли какой-то серьезной ошибки, но, с другой стороны, он — босс, лучше ее знает, что она сейчас должна чувствовать и чему радоваться.
— Виктория, — произнес Олег мягко. — Вы как наркоман, даже сейчас шарите по Сети. В самом деле так уж аддиктивно?
— Ужасно, — призналась она. — Не могу оторваться.
— А Тигги не хотите приобщить? — спросил он вскользь.
Она улыбнулась одними губами.
— Шутите?
— Почему же, — ответил он, не сводя с нее взгляда. — Вам же понравилось?
Она кивнула.
— Я… счастлива! Вы просто не представляете, насколько я вам благодарна, Олег. Я сама этого не представляю, потому что это уж очень… ну просто очень! Нет, вы не представляете.
Он повторил:
— Значит, Тигги не стоит?
Она насторожилась, переспросила:
— А почему именно Тигги? Она слишком уж в мире доисторических культур. Не любит даже той техники, что окружает нас с детства. А куда уж испытывать новые образцы!.. Но вот я, если у вас есть что-то еще, всегда готова.
Она улыбнулась красивыми губами, подсказывая ему, не понимающему юмора, что это просто шутка, ну не может же у них быть что-то еще. новые разработки не каждый день сыплются для испытания. И не все, что нужно испытывать, оказывается в одних руках.
Однако этот странный человек с зелеными глазами оставался предельно серьезен. У нее тревожно кольнуло под ложечкой. Он смотрит не просто серьезно, но и чувствуется, что колеблется, словно раздумывает, дать ей пряник или не дать.
— Дайте, — произнесла она вслух, ощутила, что хоть и старается сказать шутливо, но в ее обычно властном голосе прозвучали жалобные щенячьи нотки, — дайте этот пряник лучше мне… или сахарную косточку, что там у вас?.. Я же счастлива, разве не видите? У меня все получается, можете на меня рассчитывать, как на верного и преданного солдата. А вот Тигги…
Она замолчала внезапно, словно наткнулась на препятствие, закусила губу, на лице проступила задумчивость.
— Да? — сказал Олег вопросительно. — Что за идея?
— Этот ваш друг Мрак… Он тоже вот так свободно во Всемирной Сети?
— Не меньше, чем я, — заверил Олег.
Она снова задумалась,
— Тигги — очень женственна. Это значит, что она за мужчиной готова идти не только без сопротивления, но и с радостью. Она в этом ощущает свое предназначение или предначертание, как лучше?.. Словом, если ей такое предложит Мрак, а не я или вы, тогда она может и пойти на это мерзкое, с ее точки зрения, деяние.
— Это идея, — проговорил он медленно.
— Только сразу подайте ей, — предупредила она, — что это, мол, еще больше сблизит их души, позволит лучше понять интимные стороны, и всю такую словесную дребедень.
Он смотрел в упор.
— Вы все-таки считаете, что это только дребедень? Она ответила таким же прямым взором.
— А вы?
Он несколько смешался.
— Гм… вам честно?
— Лучше честно.
— Может быть, — спросил он, — все-таки не надо так в упор? Мало ли что, как считаю я или кто-то еще. Есть нормы морали, нормы цивилизованности. Если мы хотим быть людьми, надо оставаться в рамках. А если и расширять их, то цыплячьими шажками.
— Цыплячьими не получится. Не девятнадцатый век. Даже не двадцатый.
Он вздохнул.
— Понимаю. Видите ли, Виктория, к сожалению или к счастью, еще не разобрался, я по своему духу куда ближе к вам, чем к Тигги или даже к моему лучшему другу Мраку. Но даже меня иногда жуть берет! Потому и смотрю на вас и стараюсь понять…
Он умолк, она спросила в нетерпении:
— Говорите же!
— Хочу спросить, — выдохнул он, — не страшен ли этот процесс… отказа от человеческого? Ведь чип, принимающий, раскодирующий и передающий прямо в мозг все, что происходит в диапазоне радиоволн, — только первая ласточка!
Она помедлила с ответом, Олег не похож на алармиста, что страшится засилья техники, у него что-то другое в рукаве, знать бы что, ответила с шокирующей откровенностью:
— Вы хотите сказать, что у меня здоровое и достаточно молодое женское тело, которым я могла бы пользоваться и пользоваться… ну, скажем, как Мессалина, Клаудиция или Клеопатра? В чувственном смысле, ничего более? Или допуская другие возможности лишь по краешку?
Она взяла маечку внизу за края, подняла кверху, на миг закрыв лицо тканью, на Олега взглянули небольшие тугие груди с ярко красными альвеолами, такая грудь, отметил он бесстрастно, не теряет формы до старости. Маечка полетела на спинку стула, Виктория откинулась в кресле, взгляд ее был прям.
— Понимаю, мужчин задевает, что женщины вообще бывают умные. Один мой знакомый говорил, что, мол, современные женщины работают, водят машину, напиваются — прямо как мужчины, но при этом удивляются, почему с ними хотят заняться анальным сексом! Так вот, я не удивляюсь, я смотрю на все это… на все забавы, как на игры детского периода. Или переходного, что точнее. Мессалина увлекалась сексом, а чем еще могла в те века заняться женщина? Возможно, будь у нее такой простор в выборе профессий, как у меня или Тигги, она вообще осталась бы к нему равнодушной?